Москва в начале ХХ века - страница 20
Имелись красиво оформленные машины для резки ветчины и толстых колбас. До сих пор в Москве можно видеть фасады магазинов, отделанные белой глазурованной плиткой, с окаймлением вывески такими же плитками зеленого цвета — в них находились молочные магазины этих фирм.
Многие продовольственные товары продавались не на вес, а на меру, то есть по объемным меркам, также клейменным Палатой мер и весов, как и гири.[72] Картофель, другие овощи, яблоки и другие продукты, в том числе и зерно, можно было покупать на «меру», «полмеры» или «четверку» (четверть меры), молоко — на «кружку», сахар — «головой», то есть целым куском, имевшим вид головки артснаряда, обернутой в синюю бумагу с обнаженным концом.
Торговля штатской и форменной одеждой, обувью, головными уборами, бельем, текстильными товарами, галантереей, часами, ювелирными изделиями, книгами, произведениями живописи, музыкальными инструментами и нотами, охотничьими принадлежностями, церковной утварью, иконами и т. п. товарами производилась только в специализированных магазинах.
Универсальный магазин «Мюр и Мерилиз» в 1900-х гг.
Универсальных магазинов в Москве было только два: Мюр и Мерилиза (ныне ЦУМ)[73] и Экономического общества гвардейских офицеров (ныне Военторг).[74] Зато магазинов, торговавших товаром одного вида, было множество и выбор товаров был большим, а цены обычно были «с запросом», то есть можно было торговаться, добиваясь скидки. В некоторых магазинах висели над прилавками маленькие вывески с надписью: «Цены без спроса», что означало отказ от скидки.
Кроме указанных универсальных магазинов, в Москве существовали крупные пассажи — Верхние торговые ряды (ГУМ),[75] Лубянский пассаж (на месте магазина «Детский мир»), четыре пассажа на Петровке, один на Тверской (сейчас театр им. Ермоловой). Эти пассажи были по существу универмагами, но каждый находившийся в них магазин принадлежал своему владельцу и имел свою внутреннюю вывеску.
Кузнецкий мост (1900е-1910е гг.)
Наиболее фешенебельные магазины были на Кузнецком мосту, Петровке и в Столешниковом переулке. Подавляющее количество магазинов на этих улицах принадлежало иностранцам — Альшванг, Депре, Вера, Буре, Мозер, Эйнем, Вейс, Аванцио, Дациаро, Каде, Жак, Шанкс (английские товары — предметы туалета, комфорта и роскоши по очень высоким ценам), Фаберже, Швабе, Триака, Жемличка, Леве, Вандра, Виркау и другие. Одиночкой среди них выглядел меховщик Хлебников (там же на углу Петровки).[76]
Продавцов-женщин в магазинах почти не было, кроме кондитерских магазинов, галантереи и женского платья, да универмага Мюр и Мерилиза. Последний принадлежал англичанам под этими фамилиями и там было поставлено все по-заграничному. Женщины за прилавками в прочих магазинах стали появляться только с начала войны в 1914 году и то не сразу.
Интерьер кондитерского магазина А. И. Абрикосова на Кузнецком мосту (нач. ХХ в.)
Подавляющее число продавцов было одето «чисто»: в пиджачные костюмы темных цветов, с крахмальными белыми воротничками, волосы на пробор, прилизанные, за ухом карандаш для выписки чека в кассу. В магазинах попроще — в косоворотке, иногда без пиджаков, в одних жилетах. Некоторые продавцы работали с «шиком», особенно в мануфактурных магазинах (текстильных): лихо подбрасывали кусок материи так, что он разматывался на лету и материал ложился волнами на прилавок. О пререканиях с покупателями не могло быть и речи. Сколько бы ни требовала привередливая покупательница показать кусков, не собираясь ничего купить, все показывалось беспрекословно со словами «чего прикажете-с», «извольте-с», и т. п.
Покупки завертывались в бумагу и обвязывались шпагатом, иногда узкой цветной ленточкой, к которым присоединялась ручка из проволоки с надетой на нее бумажной трубкой, склеенной фирменной этикеткой, либо круглая деревянная палочка с проточкой по середине, вокруг которой завязывался шпагат.
Постоянным или приглянувшимся покупателям в кассе иногда вручался «презент» в виде коробочки леденцов, маленькой шоколадки, карандашика и т. п., стоимостью несколько копеек, часто с наименованием фирмы или магазина. Если покупка оказывалась большого размера или веса, один из приказчиков, чаще мальчик-ученик, а в большом магазине швейцар, бегал за извозчиком для покупателя, получая, конечно, за это на «чай».