Москва заповедная - страница 27

Остоженка древняя московская улица, пролегавшая вдоль берега Москвы-реки к Лужникам. По ее левую сторону тянулись луга со стогами сена — «остожье», отсюда и название улицы — Остоженка. В конце XVI в. она начиналась у Пречистенских ворот Белого города (ныне пл. Кропоткинская). Селилась здесь московская знать, что до сих пор оставило след в названиях отходящих от Остоженки переулков. Ныне архитектурный облик улицы определяют доходные дома и особняки самых разнообразных и затейливых форм: то в виде средневекового готического замка, то модернистски стилизованного русского терема, то претенционных обличий, навеянных историческими стилями стран Востока и Запада. И лишь несколько старинных памятников представляют особый историко-архитектурный интерес. Один из них — дом № 38, построенный в 1771 году для московского губернатора П. Д. Еропкина. Огромное строение, возведенное с использованием древних палат, сохранило некоторые черты классицизма. В прошлом столетии в нем. размещалось Коммерческое училище, в наши дни — Институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Мемориальная доска на фасаде напоминает о том, что здесь в 1931–1938 гг. работал видный деятель международного коммунистического движения Фридрих Платген.

Две другие доски напоминают о связи этого здания с писателем И. А. Гончаровым и историком С. М. Соловьевым. Перед фасадом института установлен памятник героям Отечественной войны 1941–1945 гг.

Противоположную сторону улицы украшает утопающий в зелени деревянный дом с изящным портиком и гербом дворян Всеволожских (№ 49). Именно такие постройки в стиле позднего классицизма были типичны для улицы в начале прошлого века. Пилоны ворот и ограда перенесены сюда от другого дома (№ 38). Сохранился и дом № 37. так же типичный образец московского ампира, отмеченный памятью о Тургеневе. Писатель жил в нем в 1840–1850 годах у своей матери. Фасад особняка благородных пропорций украшен портиком с тремя парами колонн.

Вдоль спускающегося к Москве-реке 2-го Зачатьевского переулка тянутся краснокирпичные стены бывш. Зачатьевского монастыря, основанного в XVI веке царем Федором. Реставрирована надвратная церковь Спаса, построенная в 1698 году на вклад стольника Петра I А. Римского-Корсакова. Центричное трехъярусное сооружение в стиле нарышкинского барокко имеет типичный для этого времени белокаменный резной декор, главку, покрытую чешуей темно-зеленой черепицы.

Завершает Остоженку мощный торец одного из зданий Провиантских магазинов, фасадом выходящих на Садовое кольцо (Крымская пл., 2), и вестибюль станции метро «Парк культуры» первой очереди (1935 г.). Провиантские магазины, последнее и крупнейшее достижение классицизма в Москве, построены архитектором Ф. Шестаковым по проекту В. Стасова в 1829–1831 гг. Ансамбль из трех корпусов, объединенных чугунной оградой с изображением военных атрибутов античности, образует законченную композицию. Чередование рустовки и гладких стен, четкий ритм порталов с полуциркульными проемами, повтор окон, украшенных оригинальными лепными венками и филенками, создает впечатление торжественного величия и суровой мощи.

1-б. дом В. Бобринского (Военного суда); 2 — филиал Музея А. Пушкина; 3 — б. доходный дом А. Филатовой; 4 — деревянный дом начала XIX в.; 5-б. дом Поливанова; 6 — б. доходный дом со скульптурным фризом; 7 — особняк архитектора К. Мельникова; 8 — б. дом Пороховщикова; 9 — церковь Спаса на «песках»; 10-б. дом Щепочкиной; 11 — б. дом Несвицкой; 12 — высотное здание МИД СССР; 13 — жилой дом середины XVIII в.; 14 — церковь Апостола Филиппа.

Как бесконечно много говорит слово Арбат. Для москвичей это название не только одной из самых типично московских улиц, но и примыкающих к ней живописных переулков. И если для писателя П. Боборыкина и людей его времени Арбат представлял «нечто среднее между дворянской и купеческо-лавочной улицы», а революционер и ученый князь П. Кропоткин значительно раньше говорил об этом районе как «Сен-Жерменском предместье» Москвы, то в наши дни это древнее имя овеяно дыханием веков и романтики. Недаром, проходя по Арбату и в который раз очаровываясь им, вспоминаешь строки Б. Окуджавы: