Моссад. История лучшей в мире разведки - страница 24

Это были главные достижения разведсообщества под руководством Шилоя, фактически принесшие трудно переоценимую выгоду и разведывательному сообществу, и государству — и за последующие годы ставшие как бы естественной частью принципов функционирования разведки.

Однако когда в мае 1959 года Шилой внезапно умер от сердечного приступа как раз в тот момент, когда готовился совершить новую секретную поездку в Турцию и Иран, о нем быстро забыли. У него было мало политических союзников и много врагов; он предпочитал работать в одиночку и не любил рекламы.

Многие современные аналитики считают, что Шилой с его грандиозными планами был пережитком прошлого. Представляется, что не меньше оснований считать его провозвестником будущего; при наличии хороших помощников и в обстановке меньшей политической и финансовой жесткости, чем та, которая вынужденно существовала в пятидесятые годы в Израиле, он, несомненно, осуществил бы свои широкие стратегические планы.

Впрочем, они в основном и так были осуществлены — только известны стали по именам других людей, а не своего истинного создателя.

Итак, после отставки Р. Шилоя с поста директора «Моссад», Бен-Гурион остановил свой выбор на кандидатуре Харела.

Профессионализм, упорство и настойчивость, преданность делу и моральная чистота Харела произвели на премьер-министра большое впечатление. Бен-Гурион счел, что именно этому человеку следует поручить задачу, которую еще не все толком понимали.

Возглавив службу внутренней безопасности «Шин Бет» и внешнюю разведку «Моссад», Харел стал верховным главнокомандующим израильской разведки.

…Прошло четыре года с начала реорганизации израильского разведсообщества, четыре года лихорадочной работы в своей стране и за рубежом, но многие правильные ориентиры еще не были найдены. Постоянная суета не позволяла осмотреться вокруг. Каждая тайная миссия казалась жизненно важной для существования Израиля. Все делалось как-то лихорадочно, в обстановке постоянных импровизаций…

— Иссер, мне нужно пять тысяч долларов, — с такой просьбой в первый же день пребывания Харела на посту директора «Моссада» обратился к нему редактор лейбористской газеты «Давар» Дан Пайнз.

— Зачем тебе эти деньги? — спросил Харел.

— Как, ты не знаешь? — изобразил изумление Пайнз и стал пространно рассказывать историю о шпионской сети, которая у него якобы была в Советском Союзе.

Харел терпеливо слушал, но у него зародились подозрения.

— Дан, дай мне несколько дней на акклиматизацию, и я тебе отвечу.

Новый шеф «Моссада» почувствовал, что тут пахнет мошенничеством. За время работы в «Шин Бет» у него появилось какое-то шестое чувство. Вместо того, чтобы дать ветерану правящей партии требуемую сумму, Харел создал комиссию по расследованию того, что сильно походило на жульническую операцию^>[40].

Комиссии довольно быстро удалось установить истину: оказывается, Пайнз попросту «доил» «Моссад», выколачивая из разведслужбы легкие деньги. Еще в декабре 1951 года этот, вполне уважаемый в стране, журналист сумел убедить Шилоя и министра иностранных дел Шаретта в том, что ведет работу по созданию «сионистского подполья» в России. Он сыграл на больной струнке политических руководителей: после роспуска тайной «Алии-Бет» и заметной переориентации советской политики в его отношении, Израиль был особенно озабочен тем, чтобы не потерять контакт с советскими евреями. А Пайнз рассказывал, что чуть ли не Лазарь Каганович готов тайно помогать Израилю. Пайнз демонстрировал письма, якобы полученные от потенциальных агентов из-за границы, — на самом деле эти письма отправляли его друзья. В течение девяти месяцев этот «шпион-любитель» выезжал за границу и затем рассказывал о тайных встречах с русскими, которые якобы имели место в Париже, Нью-Йорке и Копенгагене. Каждый раз, возвращаясь в Тель-Авив, он получал от «Моссада» полную компенсацию расходов.._>г

Комиссия выяснила, что Пайнз придумал эту историю, потому что его больная дочь нуждалась в дорогих лекарствах, которые в те годы можно было достать только в Европе, — и решила всю эту аферу «замести под ковер». Старого партийного товарища пожурили за излишнее чадолюбие (не самый тяжкий грех с точки зрения израильтян) за государственный счет и решили не привлекать к уголовной ответственности.