Мосты не горят - страница 11

— Вот, — я ткнула пальцем в доску. — Это тоже мост.

Жаба выматерился и пошел докладывать. Через час у пруда появились Кошак и садовник. Кои выловили, пруд накрыли пленкой, опоры для моста спилили. Идиоты.

Несколько дней, пока Крысака накачивали лекарством, меня никто не трогал. Но в субботу утром Жаба вошел ко мне в спальню в сопровождении Веры и, не обращая внимания на мои протесты, смел с полок в гардеробной всю одежду. Вера, бросая на меня виноватые взгляды, собрала с пола вещи и уложила их в мою сумку. Весь мой «стародевичий» гардероб, унылые юбки, вытянутые свитера и блузки с жабо, отправился в большую металлическую бочку в углу сада. Жаба полил вещи средством для розжига и поджег. Мой паспорт был у Киприянова. Я боялась, что он поступит с ним так же, как Жаба с одеждой. Я не могла пользоваться документами из моей человеческой жизни, опасаясь, что Крысак отследит по ним Игоря или тетю Лиду, мне стоило больших трудов раздобыть хорошее удостоверение личности. Однако паспорт на имя Жанны Викторовны Могиляк мне отдали, когда Сеня повез меня в город.

У Фергюсона в книге сказано, что ни одна фейри не может нарушить клятву, данную от имени своего народа. Все так и не так. Любую расплывчатую клятву можно обойти. Сам Крысак свято верил Фергюсону и моей клятве. А вот не надо было. Но я не собиралась сбегать, пока Лера была под прицелом. И у меня были связанные с Киприяновым незаконченные дела.

Я была рада избавиться от общества Крысака хоть на пару часов. Если бы не деревянно-вежливая фигура Ската, я бы на время забыла, в каком положении нахожусь. Приятно было отказаться от роли, которую я играла последние семь месяцев, роли забитой старой девы, извиняющейся каждый раз, когда ей наступали на ногу.

Люди, сами не подозревая об этом, вытягивают из нас силу. Но мы приходим в их мир, потому что очарованы ими так же, как они нами. В любой большой толпе я чувствую нашу кровь. У кого-то ее больше, у кого-то меньше. Иногда я хожу вокруг, ощущая недоброе присутствие посланцев мрака, принюхиваясь, точно зверь, но зло, совершаемое людьми, часто закрывает от меня их суть. У человеческого зла в этом мире тоже есть покровители. Они, подобно нам, живут среди людей, оставляя после себя потомство. Мы мало что о них знаем, но некоторые из нас могут «чуять» их на расстоянии.

Торговый центр был огромен. Мне понадобилось не меньше часа, чтобы определиться со списком покупок. Но Скат удивленно поднял брови, когда я подошла к нему в кафе.

— Что, и все?

— Да. Мне достаточно.

Сеня заглянул в мои пакеты:

— Вы, наверное, шутите. Белье, пара джинсов и футболок? — он достал из кармана мобильник, что-то понажимал. На экране высветилась заставка банковского приложения. — Вы не истратили и четверти выделенной суммы. Борис Петрович будет недоволен.

— Передайте Борису Петровичу, что он может идти лесом, и что в моих устах это не просто оборот речи. Он поймет.

— Да. Конечно.

Сеня сухо улыбнулся, дав понять, что оценил шутку, но его наши с Борисом Петровичем отношения не касаются. Он отошел от столика, долго говорил по телефону, вернулся, сел, налил мне и себе минеральной воды, произнес деловито:

— Парикмахерская, вечернее платье, украшения.

— Вечернее платье-то зачем? — устало спросила я.

Скат удивленно покачал головой:

— Я думал, вы обрадуетесь. Женщины ведь любят вещи. Шмотки, брюлики.

— Я люблю вещи, — сказала я, прикрывая глаза. — Они придают жизни яркость. Хорошие вещи остаются, становясь незаметными, или уходят, даря приятные воспоминания. Я не люблю то, что привязывает к себе. Вещи бывают злыми.

— Как тот кулон? Почему шеф на нем…

— Помешался?

— Зациклился.

— Добрые вещи могут стать злыми в недобрых руках… но вы ошибаетесь, Сеня. Однажды кто-то, полюбивший всем сердцем, привез кусочек рога из далекой страны и заказал ювелиру эту вещицу. Красота с одной стороны, смерть с другой. Это был подарок для любимой, судя по изображению. Не чтобы напугать, а чтобы напомнить: жизнь коротка, и я проведу отмеренное тебе время с тобой. Все время, до конца.

— Тебе? Не нам? — спросил Сеня.

— Вы задаете правильные вопросы, Александр, — сказала я. — Я устала, закажите мне кофе с молоком.