Моторы заглушили на Эльбе - страница 13
Кириллов срочно вызвал к себе командиров батарей и, сообщив о приказе командира корпуса — пока мост еще цел, вывести самоходки с плацдарма, — отдал соответствующие распоряжения.
Мог ли я знать в те минуты, что вижу своего командира в последний раз…
Когда самоходки подошли к городу, одиночные фашистские танки, прорвавшиеся на северную окраину, уже вели огонь по насыпи и мосту. По приказу командира полка батареи Куницкого и Емельянова заняли выгодные позиции и открыли огонь по танкам противника. Воспользовавшись огневой дуэлью, Ханукович и Филюшов переправились через реку и закрепились на ее противоположном берегу.
Своим огнем они теперь прикрывали отход 2-й и 4-й батарей. С новых огневых позиций полк обеспечивал отход стрелковых частей, которые оставляли плацдарм под натиском превосходящих сил противника.
Бой не утихал до вечера. Полк занял новые ОП: 1-я и 3-я батареи — на западных скатах высоты восточнее предместья Турийска, 2-я и 4-я — в районе леса южнее, оседлав дорогу Турийск — Соловичи.
С момента, когда майор Кириллов поставил задачу 2-й и 4-й батареям вести бой с танками за переправу, я принимал участие в боевых действиях этих подразделений. К исходу дня попытался уточнить местонахождение штаба полка, однако радиосвязь с ним установить не удалось — сильной помехой являлись разделявшие штаб и батареи лес и болото. И я остался при батареях.
Мы установили связь с командиром стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии и договорились о совместных действиях на случай новой атаки противника.
В экипажах не было обычного оживления. На лица воинов легла тень сосредоточенности, раздумий. Я понимал их внутреннее состояние: ведь оставлен плацдарм. Еще по-настоящему не проявив себя в бою, пришлось познать горечь неудачи. Что ж, война есть война. Бойцы деловито готовились к бою за новый рубеж. Уже где-то за полночь расстелили брезент и прилегли отдохнуть.
С рассветом 30 апреля после сильной артиллерийской подготовки на участке железной дороги и моста через реку Турия противник перешел в наступление в направлении предместья Турийска и, потеснив подразделения 4-й стрелковой дивизии, к 10 часам овладел городом. Дальнейшие его атаки успеха не имели.
Бой стрелковых подразделений за высоту 188,8 поддержали огнем с места самоходчики батареи Куницкого. 2-я батарея Емельянова находилась в резерве.
Часто случается, да, видимо, это и неизбежно, что при отступлении, даже незначительном, как, например, вынужденный отход наших войск с турийского плацдарма, в огромном и сложном фронтовом механизме вдруг не срабатывают его отдельные звенья: нарушается взаимодействие родов войск, где-то теряется связь — приказания и распоряжения не всегда своевременно доходят до тех, кому они адресованы… Так случилось и с нами. Во время боя 4-й батареи, отражавшей атаки противника, ко мне прибежал комбат Емельянов и сообщил, что получено распоряжение о нашем оперативном переподчинении 77-й гвардейской стрелковой дивизии. Ему об этом сказал офицер дивизии и велел передать, что меня, как старшего от командования полка, вызывает комдив.
НП комдива оказался вблизи расположения 2-й батареи. Когда я вошел в землянку и представился, суровый на вид рослый генерал поднялся мне навстречу, подал руку: «Аскалепов».
— Товарищ генерал, — обратился я к комдиву, — ваши офицеры говорят, что полк САУ приказом генерала Баринова оперативно переподчиняется вам. Мне об этом ничего не известно, потому что связь со штабом полка потеряна. Если это так, ставьте задачу двум батареям, которые со мной.
— Такое распоряжение есть, — подтвердил В. С. Аскалепов. — Наша дивизия заняла здесь оборону ночью, получив задачу совместно с четвертой стрелковой дивизией и другими соединениями армии остановить противника и разгромить его подразделения, форсирующие реку Турия. Однако намерения противника серьезнее, чем мы первоначально предполагали. Он рассчитывает не только сбросить наши части с плацдарма, но и оттеснить нас к Луцку. Мы должны воспрепятствовать дальнейшему его продвижению.
Подошли к карте.
— Сколько машин в строю? — спросил комдив.