Мотя - страница 18

Некоторые тексты, если немного подержать в теплой воде, можно аккуратно отделить от бумаги — ну, как знаешь, в детстве, переводные картинки. И надо исхитриться как-то подержать их в воздухе, чтобы корочка текста подсохла, и никуда не прилипла, например, к пальцам — она потом очень трудно соскабливается, почти как китайский моментальный клей, прямо с кожей, а ходить с испачканными текстом пальцами как-то вообще не комильфо, все на тебя словно косятся: ты глянь на него, опять с текстами… вот, а потом высушенный текст можно истолочь в ступке и скурить. А некоторые размачивать бесполезно, они смешиваются с бумагой и превращаются в целюллозную кашу — из них разве что папье-маше делать, потому что растапливать ими русскую печь — так все колодцы пеплом забьешь, потом маяться, осиной прожигать, а если в места общего пользования класть — так для здоровья вредно, там же свинец. Бабушка, помнится, в жару ими окна от солнца завесила, всяческих там жалюзи и в заводе не было, так такой тошнотный запах стоял, просто ужас. А другие, знаешь, можно смело в кипятке замачивать, сдирать с них бумагу, прямо соскабливать, дать им размякнуть, а потом киянкой размочаливать, иногда даже на пласты нарезать приходится, и каждый пласт либо тоже киянкой, либо через вальцы. Некоторые, правда, легко на слои делятся, как сулугуни. Но такие тексты уже не покуришь — ими либо дыры в асфальте латать, либо растворять долго в бензине, и получается неплохое печное топливо для мазутных котлов, только хорошо фильтровать надо, а то форсунка моментально забивается какими-то нитками и прочим дреком. Ну, и запах от них, конечно…

Когда они поднялись, — Митя поднялся, совершенно пораженный разочарованием, — она, перекрывая платок, поправляя волосы, спросила оживленным шепотом, — уже как близкий человек, как любовница: — Вот, говорят, сеть супермаркетов «Магнит» Путину принадлежит. Правда, ай нет? Вы не слыхали?

— Один тамплиер, сеньор де Сидон, любил знатную даму де Мараклеа; но та была отнята у него, так как умерла в юном возрасте. В ночь после похорон обезумевший от любви рыцарь проник в могилу, открыл ее и удовлетворил свое желание с безжизненным телом. И тогда из мрака донесся голос, приказывающий ему прийти сюда девять месяцев спустя, чтобы найти плод его деяния. Рыцарь повиновался приказанию, и когда подошло время, он снова открыл могилу; меж больших берцовых костей скелета он нашел голову. «Не расставайся с ней никогда, — сказал тот же голос, — потому что она принесет тебе все, что ты пожелаешь». Рыцарь унес ее с собой, и, начиная с этого дня, всюду, где бы он ни был, во всех делах, какие бы он ни предпринимал, голова была его ангелом хранителем и помогала ему творить чудеса, пока не стала собственностью кооператива «Озеро».

Всякий президент, приходящий к вам, пусть будет принят как Господь. Пусть он не остается больше одного срока; в случае же нужды может остаться и на второй; но если он пробудет три, то он лжепрезидент. Уходя, пусть президент ничего не возьмет, кроме хлеба до места ночлега; но если он потребует денег, то он лжепрезидент.

Черепами млекопитающих я заинтересовался еще в молодости. Понемногу начал их собирать — и собираю до сих пор. Вот уже больше тридцати лет. Ты не представляешь, сколько нужно времени и сил, чтобы понять один-единственный череп! В этом смысле понять живого человека из плоти и крови гораздо легче. Именно так! В этом я убежден. Хоть и понимаю, что тебе, молодому, с живой плотью общаться куда интереснее. Уох-хо-хо!.. — обрадовался князь Куря собственной шутке. — А я вот общаюсь с черепами и слушаю их звуки уже тридцать лет. Тридцать лет, скажу тебе, — срок немалый…