Мотылек и Ветер - страница 2

Сосредоточилась, представила себя точкой на карте, чтобы рассчитать — куда ближе и быстрее двигаться. Приняла решение, развернулась и перешла на быстрый шаг, а собрав силы, и на бег. Скорее! Там человек на грани… там кто-то вот-вот перейдет рубеж, после которого все покатится под откос…

У банка не так давно отняли лицензию. Его филиалы закрылись, а те большие отделения, что занимали целые здания, лишь пару недель, как утратили ауру людных помещений, став пригодными для пограничников. Не все успели выучить их адреса, но польза была в том, что одно такое закрытое отделение располагалось недалеко от центра. Как раз мой вариант.

Я добежала, поднялась по ступеням и дернула ручку двери.

— Ай!

Зубы клацнули у самой ноги. Реакция тела спасла быстрее, чем мысль, — и я оказалась на вершине поленницы. Дворовая собака на цепи кидалась вперед, на меня, охраняя дом и свою территорию. Этого я не ожидала.

— Хозяин!

Должна была сказать нужную фразу, но не увидела ни одного человека. Что за вызов? Что стряслось?

— Кто-нибудь!

Откуда выбросило? Почему не сразу на порог дома, а к крыльцу? Распахнутая настежь дверца сарая дала ответ, — оттуда. Теперь я в ловушке, потому что со всех сторон стены построек и высокий забор, а внизу клыки. И почему никто не откликается? Неужели я опоздала, грань оказалась слишком страшной и человек перешагнул ее?

— Соседи!

Но частный сектор был тих. Адрес совсем окраинный, здесь на самом деле жило очень мало народу, — больше территория для самых неблагополучных, кому больше негде было жить, кроме как в развалюхах под снос. Этот домик выглядел крепче развалюхи, — чуть ухоженней, чуть чище и не так захламлен старьем двор. Таже поленница высокая, сложена плотно и накрыта от дождя.

— Тише, Бобик! — Из двери сарайчика вышел мужчина. — Тузик? Шарик?

Агрессия моментально исчезла. Пес развернулся к нему, замер на миг, а потом рванулся вперед. Но как к хозяину, словно всю жизнь его и ждал. И заскулил жалобно, с привыванием. А на хозяина тот никак не походил — слишком холеный, дорого одетый. На возраст — ближе к сорока, сорока-пяти.

Мужчина протянул к собаке руку, погладив ту между ушами, успокоив и еще что-то прошептав. А потом посмотрел на меня.

— Давно прилетела?

— Минут пять.

— Цапнул?

— Нет.

— Не злись на Бобика, его для охраны растили… — Он огляделся, и увидел больше меня, потому что нахмурился и сказал: — Живодеры.

Растили для охраны, а кидается не на всех — к незнакомцу животное так и липло, жалось ближе к ногам натягивая цепь, а потом и вовсе упало на спину, демонстрируя грязное незащищенное пузо.

— А, девочка… Будешь Динь-Динь. Сколько же ты не ела, бедняга?

Незнакомец присел рядом, поискал застежку ошейника, ругнулся в полголоса и бросил мне:

— Слезай. Тебя как зовут?

— Ирис.

— Я Август. Посмотри, хозяин ее даже не спускали с цепи — аж шерсть на шее вытерлась, как запрягли в это ярмо, так и жила. Ни застежки, ни карабина. Скелетина дворовая.

«Скелетина» уже села на хвост, подставила голову под руки, которые гладили ее лоб, и тихонечко подвывала, жалуясь на свою пленную жизнь. А этот Август как не видел, что собака грязная, а то и блохастая, трепал ласково уши и холку, словно пришел в гости к друзьям и балует домашнего питомца. Я спрыгнула, огляделась — до воды был доступ — большой проржавленный таз врыт у забора, а миска рядом давно пустая.

— От голода бы умерла. Старая уже, видишь, что с зубами? — Динь-Динь послушно дала залезть себе в пасть. — У тебя с собой что съедобное есть?

— Нет. Я на сигнал пришла. Нужно в дом скорее…

Август поднялся, прошел к крыльцу и дернул ручку двери. Она не открылась. Тогда он мельком оглядел замок, хмыкнул, и рванул на себя с такой силой, что хрустнуло, звякнуло, и посыпалось щепой на ботинки.

Кто он такой? Я среди пограничников никогда его не видела. Да и возраст — такие уже отходили от дел, становились старостами или занимались волонтерскими движениями, координируя молодых. Зашла за ним в дом, и тут же почувствовала, что жильцов нет. Никого. И не первый день, — прилично выветрились следы присутствия.

— Как это?