Мой босс - сволочь - страница 2

стр.

— Нет, — сказала она, немного растянув ответ. Оглянувшись вокруг офиса, она увидела, что все просто работают в обычном режиме. — Я не понимаю.

​— Это просто. Я уже был на полпути в мой офис, когда ты меня остановила. Вместо того чтобы спросить меня о том, кем я был, ты просто спросила, не нужна ли мне помощь. Я был заинтригован, и представь мое удивление, когда я узнал, что ты знала о компании больше, чем моя беременная секретарша.

Аня выглянула из двери, чтобы увидеть его беременную помощницу.

— После этого я получаю документ и обнаруживаю, что Аня Миллер более квалифицирована для того, чтобы иметь такую ​​же должность. Скажи, Аня, ты знала, кто я?

— Нет. Если бы я знала, то не стала бы вдаваться в подробности о делах компании. Я не люблю тратить зря свое время.

— Тогда почему ты это сделала?

​Она глубоко вздохнула.

— Вы были одеты в костюм, а эта компания известна тем, что инвестирует в другие организации, которые могут представлять взаимовыгодное сотрудничество для будущего. Я подумала, что вы, возможно, клиент. Кроме того, любезность сегодня помогает нам далеко продвинуться.

Аня провалилась в воспоминания. Прошло уже более четырех с половиной лет с того события. После того, как его личная секретарша ушла в декретный отпуск, Аню снова вызвали в офис и предложили начать работу.

С ее стороны не было никакого выбора. Она либо принимает работу, либо нет. В самом начале коллеги постоянно вставляли ей палки в колеса, они считали, что она не заслужила эту должность. Кто-то думал, что она спит с боссом. Другие в это не верили. Ксавьер был известен как трахальщик моделей и красивых женщин во всем мире, а в последний раз, когда Аня смотрела на себя в зеркало, она даже и не сравнивала себя с ними.

Со временем она доказала всем и даже себе, что заслужила эту работу.

— Нужно ли что-нибудь еще? — спросила она.

— Присядь, присядь.

Усаживаясь, она поправила юбку и взглянула на него.

— Как тебе нравится твоя работа? — спросил он.

— Мне очень нравится эта работа. Я работаю на вас вот уже на протяжении четырех лет.

— Тогда называй меня моим настоящим именем.

Она закатила глаза.

— Ксавьер.

— Воу, воу, ну как, трудно это было?

— Вы знаете, вы очень сбиваете с толку, — она взглянула на босса, всегда находя эту его сторону… интересной. По большей части он был серьезен, всегда громко раздавал приказы, говоря ей, что делать. Тогда как в редких случаях она замечала эту его игривую сторону, с которой она с трудом справлялась. Парень имел несколько личностей. За все время, что она знала его, он никогда не показывал эту сторону кому-либо еще.

— Всегда будь на один шаг впереди своего врага.

— Ваших клиентов?

— И женщин, которые думают, что они могут прийти и укротить тебя. Это не так, и никогда этого не будет.

​— Хорошо.

У Ксавьера не было ни семьи, ни каких-либо близких родственников. Он был парнем, который вытащил себя из ямы, и упорно работал до тех пор, пока не завладел многомиллиардной корпорацией, и, конечно же, заработал репутацию сволочного босса.

— Вы не собираетесь остепениться в ближайшее время? Создать семью? — спросила Аня. В этом году ему исполняется сорок лет. Она не знала, может ли в этом возрасте мужчина испытывать чувства к женщине или же только животный инстинкт.

​— Однажды. Итак, а что ты, Аня? Остепенилась? Хочешь создать семью? Оставишь меня, чтобы я нашёл другого человека, который заменит тебя?

— Я даже не просила эту работу. Но на все ответы — нет. Никому не нужно заменять меня. Я счастлива на своей работе.

Ксавьер рассмеялся.

— Хоть ты и не выбирала эту работу, но ты чертовски хороша в том, что делаешь.

— Я приму это как комплимент.

​— Да, прими. Я не часто их говорю.

Она усмехнулась. Взглянув на часы на запястье, — подарок, который она получила от него в прошлое Рождество, — она вспомнила, что у него встреча через пятнадцать минут.

— Я лучше продолжу работу. Сегодня в офисе о Бекке будут говорить все. — Она встала с кресла и направилась к двери.

— Может, тогда они перестанут говорить о нас, — сказал он.

Она замерла, развернулась, чтобы взглянуть на него.

— Простите?