Мой брат – моя истинная пара - страница 2

Спустившись в самый низ по огромной мраморной лестнице, она-я вышла к широким дверям, у которых стояли, вытянувшись во фрунт, два высоченных парня в мундирах. Завидев меня, они синхронно поклонились и потянулись каждый к своей ручке двери. Она-я всё это время стояла, застыв, как статуя, пока двери не раскрылись полностью.

А я внутри чуть не завопила, увидев на гравийной дорожке перед входом настоящую карету! Белую, с затейливыми вензелями на дверце, с высокими колёсами, сиявшую на солнце, как игрушечка. Взгляд девушки метнулся вбок, давая мне возможность разглядеть запряжённых в карету… мамочки, это не лошади! По крайней мере не те, к которым я привыкла. Это скорее крокодилы – или какие-то ящерицы: длинные тела, короткие ноги, хвосты, уходящие под пол кареты. Янтарная чешуя блестела на солнце. Глаза с вертикальным зрачком равнодушно дёрнулись в мою сторону.

Я бы ещё долго рассматривала их, но такой возможности мне тоже не дали. Очередной парень в мундире (или это называется ливрея?) с поклоном распахнул передо мной дверцу кареты, и я забралась внутрь. Там было прохладно, пахло кожей, скорее всего, от красных кожаных сидений. Настоящая я сразу развалилась бы тут, но «я-во-сне» села прямо, как палка. Скомандовала:

– В академию.

Карета тут же качнулась, наверное, лакей вспрыгнул на запятки. Спереди раздался щелчок, гортанное «пошли-и!» кучера, и карета затряслась по гравию. Я бы с удовольствием пялилась в окно, но графиня Гайю, или как её там, достала откуда-то вышивку (мать её, вышивку!) и стала сноровисто работать иглой. Было видно, что не впервой, даже тряска (а трясло нещадно) ей не мешает.

Что ж, ладно, пока она развлекается, разложу-ка я всё по полочкам.

Слова того мага меня слегка насторожили. Часть чужой души. Именно так я себя и чувствовала – обрывком души в чьём-то теле. Попала по ошибке? Сплю и путешествую по параллельным мирам?

Но раньше таких объёмных красочных снов никогда не было. Может, конечно, я забывала их, проснувшись. На первом курсе сон вообще был роскошью. Могла и видеть странное от перенапряжения.

И что будет, если она выпьет это зелье? Я проснусь? Или что-то похуже?

Где-то примерно через полчасика по моим внутренним часам мы добрались до места. Выйдя из кареты, я увидела нечто вроде готического замка со множеством башенок, стремящихся ввысь. Он был светлый, бежевый, с синими крышами, весь какой-то диснеевский. Я снова с удовольствием вросла бы в землю, рассматривая его – но хозяйка моего тела, не медля, начала взбираться по широченной мраморной лестнице.

Какой классный сон. Какая жалость, что я не могу управлять своим телом, я бы рассмотрела тут всё, каждую деталь, каждый цветочек… каждую ездовую ящерицу, в конце концов. Но и без этого хватало ощущения «три дэ»: сладкие ароматы неизвестных цветов, ветерок, нежно гладивший кожу, трепавший волосы и подол юбки, напряжение в мышцах без устали двигавшихся ног…

Ещё меня интересовало слово «академия», небрежно брошенное моей «носительницей». Только не говорите, что это магическая академия. Или нет, скажите, скажите! Если уж и променять на что-либо любимый мед, то только на магию. Немедленно захотелось попробовать сотворить что-нибудь магическое.

Лестница была довольно длинной, я уже начала запыхаться. Она шла уступами, на каждом с обеих сторон были выходы, то ли в сад, то ли на какие-то огороженные площадки. Когда я была на середине пути, сбоку вдруг вывернула компания из нескольких парней.

Моя «носительница» почему-то запнулась. Взгляд унёсся в сторону парней, мельком поймал самого высокого, с янтарно-рыжеватой шевелюрой. Я внутренне завопила от восторга: этот парень тютелька в тютельку вписался в мой идеал. Я обожала таких – высоких, широкоплечих, с немного неправильными чертами лица, упрямым подбородком, чуть суженными, словно постоянно прищуренными тёмными глазами. Божечки, вот бы он посмотрел на меня!

В следующий миг он действительно посмотрел на меня – и на симпатичном лице появились отвращение и неприязнь. «Носительница» тут же отвернулась и продолжила невозмутимо подниматься. А я спиной чувствовала жгучий, полный злости взгляд.