Мой дом — не крепость - страница 11
Горы то слепяще, неистово белы и отрешенны, как сполохи полярной ночи, то щедро облиты красноватой расплавленной медью, то нежны и блеклы, как выгоревшие цветы.
Они придвигаются все ближе, наперекор законам оптики и перспективы. И если, не отрываясь, смотреть на их тяжелые каменные тела, посеребренные льдом и снегом, то возникает необъяснимое окрыляющее ощущение легкости и полета. Очертания теряют свою непреложность, перестают быть четкими и однозначными.
Колдовство длится считанные минуты. Червонный сплющенный шар в дрожащем оранжевом мареве медленно поднимается вверх со стороны, противоположной горам, оттуда, где, скрытый Малою Кизиловкой, просыпается Вольный Аул.
И горы опять отодвинулись на старое место, притухли, слились вершинами с побледневшим небом, по которому уже протянулись длинные волокнистые облака…
Сегодня, когда Оля Макунина пришла в парк, солнце стояло уже высоко.
Над старыми липами взвилась шумная стая ворон. Под ногой с хрустом раскололась колючая скорлупа каштана. Оля подняла гладкий темно-коричневый плод, приложила его к щеке плоским, отполированным бочком и улыбнулась.
Она вдруг почувствовала себя удивительно спокойной и умиротворенной. Как будто не было вчерашней сцены в подъезде и сегодняшних нудных разговоров. Школа, дом и все ее заботы отодвинулись, стали необязательными и неглавными.
Осень в этом году пришла ранняя. Сверху падали листья. Желтые, золотые, зеленовато-бурые, пурпурно-красные.
Она смахнула с лица липкие серебряные паутинки, принесенные порывом ветра, и подумала: «Наверное, даже самому общительному человеку полезно иногда побыть одному». Потом вздохнула и пошла вниз, к озеру.
На невзрачной дощатой пристани красил лодки бородатый человек, одетый в выцветший, заляпанный белилами комбинезон. Несколько лодок, уже выкрашенных, лежали на деревянном настиле днищами вверх, а одна покачивалась на воде, привязанная к железной скобе веревкой.
На берегу, чуть в стороне от пристани, стояли двое в синих спортивных костюмах и с мокрыми волосами.
«Купались», — машинально подумала она и продолжала спускаться.
Внизу, возле самой дороги, огибающей озеро, снова ударил ветер, и у нее сорвало с головы косынку. Она нагнулась за ней, но легкий шелковый шарфик взлетел на алычовую ветку и затрепыхался по кустам, не даваясь в руки.
Оля почувствовала, как у нее загораются щеки: суетня с косынкой выглядела, наверно, смешно и нелепо.
Она было совсем уже поймала платок, но опять упустила. Голубой выгоревший лоскут мелькнул у берега и, завертевшись в пыльном вихре, промчавшемся по асфальту, бессильно упал в воду довольно далеко от мостков.
У Оли выступили на глазах слезы досады. Глупая сцена. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из купальщиков проехался на ее счет.
Она круто, повернулась, собираясь уйти.
— Минутку, девушка! — остановил ее мужской голос.
Ну, конечно. Они все видели. Тот, что постарше, высокий, с широченными плечищами и фигурой культуриста, неторопливо подошел к лодочнику, что-то сказал ему и, не обратив внимания на его возражения, легко спрыгнул в лодку, стоявшую на приколе.
Греб он одним веслом. Оно казалось невесомым в его руках. На Олю он даже не оглянулся, по-видимому совершенно уверенный, что она никуда не денется.
Она не ушла.
Второй был совсем юным. Пожалуй, моложе ее. Худой, длинный, нескладный, с большими голубыми глазами, которые придавали его лицу выражение провинившегося первоклассника, и густым светлым пушком на верхней губе.
— Здравствуйте, — смущенно сказал он, когда Оля подошла ближе.
— Здравствуйте, — удивленно ответила она. — Разве мы знакомы?
— Нет, но, понимаете… со вчерашнего утра я — ваш сосед. Мы вчера переехали. На пятом…
— А-а? Квартира, которая пустовала? На нее уже весь дом зубы точил.
— Я, право, не знаю.
— Ну, конечно, — усмехнулась она. — Откуда же вам знать.
— Ходят тут, тольки мешаются, — заворчал лодочник, макая кисть в краску, — беруть лодку безо всякого, чтоб им три дня заикаться!
Оле стало смешно.
— Кому заикаться, дедушка?
— Какой я те дедушка? — рассердился он и, выпрямившись, шумно, с присвистом, вздохнул. Запахло перегаром. — Я ишшо молодец. Тольки не глянусь: борода годов прибавляет.