Мой друг Степка - страница 2
Анна Наумовна рассердилась.
— Стыдно, Хокканен, не знать таких вещей! Даже если ты не читал учебник… В наш век — век спутника! — об этом знает каждый школьник. Во всех журналах написано. Ты хоть журналы читаешь?
«Век спутника» — любимое выражение Анны Наумовны. Когда запустили спутник, она прибежала в класс с газетой и весь урок читала нам сообщение и объясняла устройство приборов, которые там установлены.
И ребята тогда здорово обрадовались, что наши запустили спутник вперед всех и что нас в тот день не спрашивали по географии. С тех пор Анна Наумовна всегда говорила «век спутника», если на нас сердилась.
Степка, услыхав про спутника, понял, что дело плохо, и уже мечтал о тройке. Но в это время Полянская нарисовала на промокашке рожу с длинным языком и потихоньку показала Степке. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то Степка стерпел бы, как миленький… А тут у него даже уши зашевелились от злости. Но Полянскую он сейчас тронуть не мог и сказал Анне Наумовне:
— Я читаю журналы, Анна Наумовна. В одном журнале написано, что в нашей школе есть всякие ненормальные художники…
Анна Наумовна даже покраснела.
— Ты о ком, Хокканен?
Степка испугался, что она приняла на свой счет, и заторопился:
— Я не про вас, Анна Наумовна! Честное слово, не про вас…
Этим оправданием он только испортил дело.
— Иди на место, Хокканен! За ответ — три, за поведение — единица, в среднем — двойка. И останешься после уроков, я с тобой поговорю.
После уроков мы остались вместе. Анна Наумовна подошла к нам в коридоре.
— Хокканен, — сказала она, — почему ты не можешь сдерживать свой язык? Если тебя спрашивают урок, ты говоришь бог знает о чем, только не о том, что нужно. Что это за орлы? При чем тут летчики, художники?
— А чего она…
— Кто «она»?
— Да тут одна. Только я не про вас, честное слово!
— Я не интересуюсь твоими секретами, — сказала Анна Наумовна. — Я только хочу, чтобы ты вырос знающим и умным человеком. Завтра ты придешь в школу и будешь заниматься со мной дополнительно, пока не ответишь по всему материалу за неделю.
— Завтра воскресенье!
— А ты думаешь, Хокканен, что мне интересно заниматься с тобой в воскресенье? У меня есть семья. У меня двое ребят, ты сам знаешь… Но все же мне приходится сидеть с тобой в воскресенье.
— Да, — повторил Степка. — Приходится сидеть в воскресенье. Да еще в век спутника.
Я стоял рядом. Мне ведь тоже было обидно, потому, что мы в воскресенье собирались идти смотреть, как взрывают гранит в карьере. Но все-таки Степка зря сказал про спутника. Анна Наумовна покачала головой и ушла.
— Она еще у меня дождется! — сказал Степка.
— Не хвались, Степка, ничего ты ей не можешь сделать.
— Да нет, не Анна Наумовна, а Нинка…
— Ты же в нее влюбился!
— Я ее уже два часа ненавижу, — сказал Степка.
Пока мы шли домой, я все время думал, как объяснить Степке, что он зря сказал про спутника. А Степка уже про это забыл. Он такой: если сам забыл, то думает, что и другие быстро забывают.
В воскресенье утром мы со Степкой отправились в школу. Мне хоть не нужно было, но я пошел — все равно дома делать нечего. До нашей школы, если бегом по дороге, всего пять минут. Но Степка уговорил меня идти лесом к Мраморному озеру, потом повернуть к железной дороге, а потом уже — в школу. Он сказал, что на свежем воздухе у него лучше работает голова и он хочет все повторить вслух.
В лесу было много снега. Мы набрали полные валенки, пока выбрались на тропку.
Конечно, Степка повторять ничего не стал. Он шел впереди и все время старался незаметно тряхнуть ветку, чтобы меня обсыпало снегом. Потом стал петь песню, которую слышал по радио: «Кольцо души-девицы я в море уронил…»
Кроме этой строчки, он ничего не помнил, но ему очень нравились слова «души-девицы». Дойдя до этих слов, он всегда начинал смеяться. Я сказал ему, чтобы он хоть немного повторил. Но когда Степка поет про девицу, с ним разговаривать невозможно. Лишь один раз он остановился, задрал голову и сказал:
— Эх, атмосфера какая синяя!.. Почему, Мишка?
Вышли мы на Мраморное озеро. Там у лунки сидел человек с удочкой. К нам, на Карельский перешеек, каждое воскресенье приезжают из города, но мы никогда не видели, чтобы ловили на Мраморном. Там и летом нет ничего, кроме раков.