Мой дядя — Пушкин (примечания)

Игры ума (фр.)

Que voulez-vous que Ton fasse?

On ne sait pas le russe.

(Но что же тут поделаешь?

Ведь они не знают русского (фр.)).

«Путешествие вокруг моей комнаты» (фр.).

Негр, Авраам Петрович.

Ивана Авраамовича.

«Господин Грюнвальд, вы делаете мне больно!» – «А кто вам сказал, что я не хочу сделать вам больно?» (фр.)

Завсегдатаи» (фр.).

Скажи мне, почему «Похититель» освистан партером? Увы! потому, что бедный автор похитил его у Мольера.

«Письма об астрономии» (фр.).

Всяких других (ит.).

Против воли (фр.).

Тут каламбур: Василий Львович получил в литературном обществе «Арзамасцев» прозвание «Вот», подобно тому как Жуковский – прозвание «Громобой», а сам Александр Сергеевич – «Сверчок».

Господин, который сердится по пустякам (фр.).

Палочный довод (лат.).

He принимаю вашего вызова из-за такой безделицы не потому, что вы Пушкин, а потому, что я не Кюхельбекер (фр.).

Кюхельбекер был сослан в числе декабристов в 1826 г.

Это случилось в конце 1832 г. перед отъездом моей матери в Варшаву.

На это скажу тебе, милая сестра, что я и моя жена знамениты: я – моим талантом, жена – красотою, а потому хочу, чтобы все ценили нас по достоинству. К тому же сказано: «Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом» (фр.).

Делайте, как знаете, но верьте мне, Александр, что если я сказала что-нибудь вам неприятное, то сделала это, желая вам добра (фр.).

Слово «бурсак» мать моя не переваривала, относясь антипатично к роману Нарежного, под тем же заглавием, и употребила слово это с явной иронией, намекая на самый роман, от которого предмет эпиграммы г. И. был в восторге.

Произвела Ольга Сергеевна это существительное от французского слова «pretre» – священник, – разумея под ним дочь священника.

Читайте, прошу вас; я не слушаю (фр.).

Муза красноречия.

Воинские доблести (лат.).

Как выразить вам радость, которую я испытала, получив письмо ваше, мой дорогой Николай Иванович? Надо быть бабушкой, чтобы представить себе, что я почувствовала, его читая; да благословит небо нашего маленького Леона, которого люблю уже от всего сердца; да составит он ваше счастие, и желаю иметь приятное утешение принимать его ласки; вот искреннее мое желание, которому никогда не изменю (фр.).

Скончался в ноябре 1846 г.

Скончался в 1884 г. членом Императорской Академии наук.

Милорд какая разница (фр.).

Сударыня, не говорите мне об этой неприличности с головы до ног! (фр.)

Столики эти продавались тогда в любых магазинах канцелярских принадлежностей за четвертак. Я сам, по приказанию матери, купил таковой на Невском проспекте.

Надежде Осиповне.

Осиповой.

Дядя жестоко ошибся.

Супруги Николая Ивановича – матери моей.

Осиповой.

За просрочку отец мой мог бы получить неприятности.

Паскевич. В то время мой отец был помощником статс-секретаря бывшего совета управления в Царстве Польском.

Об этих стихах князя Вяземского, написанных 12 августа 1825 г. к матери моей, во время летнего ее пребывания в Ревеле, и напечатанных в «Северных цветах» в 1826 г., дядя мой Александр Сергеевич Пушкин писал автору 24 мая того же года: «Я не благодарил тебя за стансы Ольге. Как же ты можешь дивиться моему упрямству и приверженности к настоящему положению? Счастливее чем Андрей Шенье, я заживо слышу голос вдохновения».

В изданной в 1880 г. сыном автора, кн. П.П. Вяземским, брошюре «Александр Сергеевич Пушкин 1816—1825 гг. по документам Остафьевского архива» на странице 70 напечатано между прочим: «Две последние строфы в первоначальной редакции представляют несколько вариантов от текста, напечатанного в «Северных цветах»:

Издатель «Северных цветов», барон А.А. Дельвиг, друг Пушкина, подарил экземпляр этого альманаха моей матери с собственноручной надписью. Хранится у меня.

Считаю не лишним напомнить читателям эту прелестную элегию дяди:

Дядя Александр написал на брата следующие шуточные стихи:

Говоря по-французски, брат с сестрой были на вы, по-русски же – всегда на ты.

Заимствованная Пушкиным у Мицкевича одна из песен западных славян, «Будрыс и его сыновья», появилась в печати гораздо позже этого разговора с моей матерью, а именно в 1832 г.

Надеюсь, вы поняли, после всего того, что мне рассказали, что эта смерть была неизбежной (фр.).

Врагов своих, между прочим, Александр Сергеевич заклеймил эпиграммой «Приятелям», а любопытных – эпиграммой под тем же названием. Считаю кстати не лишним привести их:

1) Приятелям

2) Любопытный

Дядя в этом разговоре намекает, кажется, на одну из его эпиграмм по адресу Каченовского: