Мой грешный маркиз - страница 13

Но сейчас он не мог справиться с волнением, сделав совершенно правильный вывод, что его светлость, вероятнее всего, всерьез заинтересовался какой-нибудь молодой мисс.

Самым деликатным тоном, на какой он был способен, даже сдерживая дыхание, он спросил:

— Можем мы надеяться, что в этом доме скоро появится хозяйка, милорд?

— Некая дочь виконта кажется занятной, — признался Макс, — но все не так просто. Боюсь, возникнут трудности и немалые. — Для Дафны Старлинг он обычный транжира, пьяница и завсегдатай борделей.

Несомненно, то, что она видела его выходящим в абсолютно пьяном виде из низкопробного борделя, подтвердит все, что она услышит о нем в обществе, когда узнает его имя и начнет задавать вопросы.

К сожалению, он не мог усадить ее рядом с собой и рассказать правду. «Не стоит беспокоиться, мисс Старлинг. Я был там не для того, чтобы воспользоваться услугами проституток, а чтобы следить за вами…»

Пожалуй, так делу не поможешь.

Какому еще делу? Он не выбрал ее на роль своей жены. Вовсе нет.

Макс нахмурился, почувствовав раздражение самим собой.

— Я хочу пойти на этот бал совсем ненадолго — всего лишь убедиться, что с ней все в порядке, — проворчал он. — И еще пусть она увидит, что я цел и невредим, и не винит себя ни в чем.

Додели уставился на хозяина, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь.

— Конечно, сэр.

— Ох уж эти женщины. Они всегда волнуются.

— Только те, у которых есть сердце, — мудро заметил дворецкий.

— У нее есть. Определенно есть, — сказал он, вспоминая, с какой явной неохотой она покидала место сражения.

«Сэр!» — кричала она. Дважды. Рискуя собственной безопасностью, она старалась спасти его в самый разгар его попыток спасти ее.

— Хорошо. — Додели забрал у Макса пустой стакан и вздернул подбородок. — Я проинформирую леди Эджкомб, что ваша милость прибудет завтра вечером на бал. Вы только что вернулись из-за границы и, естественно, считаете своим долгом проявить уважение к своим благородным родственникам.

— Ах, родственникам… Мне нравится такая постановка вопроса, Додели. Я и забыл. Они мои дальние кузены, да?

— По материнской линии, милорд. Леди — внучатая племянница троюродного брата… кажется.

Макс улыбнулся своему давнему и преданному слуге.

— Прекрасно. Потому что, видит Бог, передо мной стоит трудная задача.

— С Эджкомбами, сэр?

— С девушкой. — Он снова улыбнулся и подмигнул. — Боюсь, придется кое-что исправить.

— Как, уже? — с негодованием спросил Додели.

Макс только вздохнул.

Дафна еще полчаса отказывалась покидать Стрэнд. Отмахнувшись от встревоженных слуг, она ходила взад-вперед, ожидая возвращения служителей закона. Она должна узнать хоть что-нибудь о судьбе своего таинственного спасителя; ну или по крайней мере удостовериться, что на Бакет-лейн не лежит его хладный труп.

Очень хотелось узнать его имя, но когда старый констебль вернулся, он сказал, что в указанном ею месте такого человека не было, только дюжина местных хулиганов утирала разбитые носы, а еще несколько человек отчаянно ругались из-за сломанных ребер.

Другие офицеры произвели несколько арестов за нарушение общественного порядка и отвели своих пленников к мировому судье, но в целом, в обычной для Бакет-лейн манере, никто ничего не видел и не слышал.

Конечно, никто ничего не говорил.

Новости расстроили Дафну. Они, разумеется, могли означать, что тот лорд-псих сумел спастись, но с такой же вероятностью можно было предположить, что бандиты убили его и тело куда-то спрятали. Все же он пребывал в безнадежном меньшинстве.

Полицейские бегло осмотрели паб и первый этаж борделя, но не могли продолжить обыск всех зданий без ордера. Даже у бандитов с Бакет-лейн были права.

— Я уверен, он спасся, кем бы ни был, — сказал Уильям, сидевший на месте кучера, и Дафна наконец сдалась. Она заняла свое место, и коляска покатилась в сторону Южного Кенсингтона, зеленого и очень красивого пригорода Лондона.

— Мы все сделали правильно, — вступила в разговор Вильгельмина.

— А вдруг его убили?

— Знаете, мисс, если джентльмен забирается в трущобы, чтобы посетить подобное заведение, он должен знать, на что идет. Он же сам их спровоцировал.