Мой грешный маркиз - страница 63

Мачеха при всяком удобном случае давала понять, что ей давно пора покинуть родительский дом. Вот Дафна и задалась вопросом: почему она старается остаться там, где нежеланна?

Разве не лучше принять предложение этого удивительного человека, стать его женой и обрести собственный дом?

Возможно, пора что-то менять в своей жизни. Она не может навсегда остаться ребенком и жить до старости вместе с отцом. Приходит время, когда девочка становится женщиной и соединяется с мужчиной.

Но лорд Ротерстоун тот ли мужчина, который ей нужен?

Нет смысла отрицать очевидное: ее влечет к нему. Сегодня в ожидании его приезда она трижды меняла платье, всякий раз находя какие-то недостатки. Она никогда еще не старалась так произвести впечатление на поклонника. Получив сутки на размышление, Дафна поняла, что к этому предложению следует отнестись со всей серьезностью. Что она и сделала. А сейчас, пропади все пропадом, она хотела войти и осмотреть его дом. Возможно, их дом. Когда-нибудь.

Но что, если их увидят? Если в обществе узнают о ее безрассудном поступке, обратной дороги не будет. Быть может, это очередная его уловка?

— Вы так напряженно думаете, — усмехнувшись, заметил он, стоя у открытой дверцы. — Дорогая, вы решаете вопрос жизни и смерти?

— Негодяй! — воскликнула Дафна.

Маркиз одарил ее такой сияющей улыбкой, что ее сердце решительно восстало против всех условностей и запретов, накладываемых обществом на юных леди.

— Кажется, я начинаю вам нравиться вопреки здравому смыслу.

— Вы тешите себя иллюзиями, маркиз.

Судя по улыбке, он считал, что знает лучше.

— А вы намерены сидеть здесь и спорить с собой?

— Вы умеете читать мысли?

— Только лица, и знаете ли, что написано на вашем? Смятение. Хотя вас это нисколько не портит. Так каковы доводы? Чего требует обвинение, что утверждает защита? Возможно, мне следует принести парик, чтобы обсудить билль, как в парламенте?

Дафна покачала головой:

— Кажется, я уже говорила, что вы невозможны.

— Речь всего лишь о коротком визите, дорогая. Мы выпьем чего-нибудь и осмотрим мою «итальянскую» галерею — я коллекционирую обнаженную натуру.

— Обнаженную?

— Абсолютно, — с нарочитой медлительностью проговорил маркиз.

Девушка подавила смешок и, немного поколебавшись, все-таки спросила:

— Вы уверены, что не станете набрасываться на меня?

— Уверен. Если, конечно, вы сами этого не захотите. — При этом зловредный маркиз окинул ее взглядом, под которым она вся обмякла. Он подал ей руку, чтобы помочь выйти из экипажа.

Со слабым стоном Дафна посмотрела сначала на протянутую руку, потом на красивое улыбающееся лицо, спокойное и уверенное.

— Черт побери! — воскликнула она, вскочила и схватила протянутую руку, полностью утратив способность и желание сопротивляться. — Ну и что дальше, Ротерстоун? — воинственно поинтересовалась она, спрыгнув на землю.

— Макс, — поправил он.

— Лорд Ротерстоун, — повторила она.

— Как пожелаете, — пробормотал он и поднес ее руку в перчатке к губам.

Дафна бросила на жениха неуверенный взгляд, но он улыбнулся, предложил взять его под руку и повел ее к заднему входу в дом.

— Вы так и не открыли мой вчерашний подарок, — заметил он.

Она виновато покосилась на проницательного мужчину.

— Откуда вы знаете?

— Я в этом не сомневаюсь. Увидев его, вы бы уже давно бушевали. — Открывая перед ней дверь, он оглянулся и с явным интересом спросил: — Неужели вам не любопытно?

Ответом ему стала тревожная улыбка.

Макс не стал настаивать и лениво отмахнулся:

— Не важно. Но надеюсь, вы все-таки когда-нибудь его откроете. Мне не нравится, когда меня лишают удовольствия баловать и портить вас.

С этими словами он распахнул дверь, и Дафна, переступив порог, очутилась в мире роскоши. Первое, что ей бросилось в глаза, — это мраморные полы. Макс захлопнул дверь, и они оказались в небольшом холле. Улыбнувшись, он повел ее через богато украшенную арку, по обе стороны которой стояли изысканно подстриженные деревья в греческих кадках, к главному вестибюлю.

По пути Дафна заметила необычный стол со столешницей в форме полумесяца, стоящий у стены. С обеих сторон были расставлены изящные французские стулья с гнутыми ножками, обитые светлой камчатной тканью.