Мой красный дневник - страница 13

– Ты – чокнутая мамочка?

– Сам дурак. – Обиделась я. – Вспомни себя в четырнадцать лет. Наверное, если бы твои родители не направляли тебя по определенному пути, кто знает, куда бы тебя занесло…

– Возможно… – забарабанил он пальцами по столу. – Скажи, раньше между Сашкой и этой…Светой отношения были нормальными?

– Не знаю, наверное, – я пожала плечами, – тебе сделать еще кофе?

– Нет, спасибо. Лен… – он помялся, – можно я у тебя пару часиков вздремну?

Его губы улыбались, а глаза были бесконечно усталыми.

– Хорошо. – Согласилась я. – Только в комнате Сережки. И ты мне ответишь на один вопрос.

– Говори. – Он уже снимал свитер.

Фигура у него была что надо: крепкие прямые плечи, красивые мышцы на руках… остальное скрывалось под серой майкой.

Я кашлянула, подавившись слюной. Интересно, этот стриптиз был устроен в качестве проверки моей моральной стойкости?

– Борь, вот скажи, ты, судя по тому, что примчался сразу, постоянно разруливаешь проблемы своего брата, или он умеет это делать сам?

Легкая досада промелькнула в его глазах. Видимо, надеялся на мои теплые объятия.

– Умеет. – Коротко ответил он. – Только я это делаю лучше.

– Так ты мент? – «обрадовалась» я. – До меня доходили слухи…

– Полотенчико дашь? Зубную щетку не прошу. – Свитер полетел к куртке на подоконник.

– Дам. Правильно, что не просишь.

Повесив полотенце на крюк, я пошла в свою комнату и включила телевизор. На наряженной мной и Сережкой елочке радостно мерцали огонечки. Усевшись на кровать, я задумалась: как-то паршиво заканчивается этот, в-общем, неплохой год… А что готовит новый, вообще неизвестно. Тяжело вздохнув, я подложила под локоть подушку и попыталась сосредоточиться на каком-то америкосовском фильме, где главный герой с большой пушкой мочит всех злодеев подряд. Воистину: дикий запад! Хотя у нас не лучше. Бедная Света… Мои мысли от кино перескочили к льющейся в ванной воде. Интересно, Борис сможет разобраться в этой непростой истории?

На майке темнели капли, когда мужчина вошел в мою комнату.

– Уютно у тебя! – похвалил. – По-домашнему! Елочка! И шарики…

Он подошел к елке и покрутил в пальцах красный шарик с нарисованным зайчиком.

– Еще родительские? Стеклянные? Знаешь, в детстве этот праздник казался таким волшебным! Отец зажигал свечи, мама собирала стол, к нам приходили гости… Тоже с детьми. Кто-то играл на рояле. Дядя Володя читал стихи… Он всегда сочинял стихи к праздникам. Взрослые танцевали. А мы им мешали.

Он как-то светло и искренне посмотрел на меня.

– Вы встречать Новый год будете вместе?

– Да. Но не дома. Я обещала Сережке и его другу Максу отвезти их в Москву. Они высмотрели в интернете все развлечения новогодней ночи и захотели поучаствовать. Ну неужели я отпущу их одних, на автобусе?

– Ты – хорошая мать. – Вздохнул он. – Мне туда?

Он кивнул на дверь в маленькую комнатку.

– Да. Но утром должны приехать мои родители и сын.

– И меня здесь быть не должно?

Я утвердительно качнула головой.

– Тогда часикам к восьми сделай мне еще кофе, хорошо?

– А тебя брат искать не будет?

– Я у него никогда не останавливаюсь.

– А где?

– У вас много гостиниц. – Улыбнулся он и пошел в комнату. Закрывая дверь, обернулся: – И сердобольных женщин!

Моя подушка сама собой вылетела из-под руки и стукнулась о косяк. Я взглянула на часы. Спать нам оставалось чуть больше часа.

Подумав, что если засну, то не проснусь и под дулом пистолета, я уселась записать события этого утра. Малыш, на этот момент, пожалуй, все. Пойду будить постороннего мужчину и варить кофе.

30.12 в 23.45

Добрый вечер, мой хороший маленький друг! Сразу хочу пожаловаться. Ты ведь не станешь говорить, что все женщины одинаковы: плачутся и плачутся… Да, мой сладкий, мы – существа эмоциональные. Пока не выговоришь накопившееся напряжение, жизнь не в радость, а небо хронически моросит дождем.

Устала я. Очень. Весь день на ногах, то есть, на колесах. Однако, чтобы тебе стало понятней, начну с восьми часов утра. Пока я варила кофе этому приезжему менту, а сам он полоскался под душем, позвонил из деревни мой Сережка и счастливым голосом поведал, что дедушка разболелся, и приехать они смогут только завтра.