Мой личный джинн - страница 9

Грегори рядом с британцем казался щуплым худощавым подростком. Если бы гиганту пришло в голову влепить оплеуху журналисту, то тот, наверняка, бы рассыпался на части. К счастью, Тейлор мог не опасаться нападок со стороны британца: они уже много лет вели совместные дела, оставив все недопонимания в прошлом.

Репортер оглядел Эдмонда, облаченного в полиэтиленовый синий дождевик, и с укором произнес:

– Отвратительная у вас манера, мистер Харланд, незаметно подкрадываться к людям.

Громила оскалился, обнажив кривые зубы, желтые от чрезмерного жевания табака.

– Неприметность – часть моей профессии.

Грегори нечего было возразить. Ему лишь оставалось удивляться, как, обладая такими внушительными размерами, британцу удавалось соблюдать конспирацию. Не заострить внимание на Харланде – это все равно, что не заметить слона в чистом поле!

– Мой заказ у вас? – поинтересовался репортер.

Эдмонд кивнул и полез за пазуху. Клеенчатый дождевик неприятно зашуршал. Через несколько секунд в огромной ладони лежал сверток, аккуратно обернутый куском брезента. Глаза журналиста жадно заблестели. Он нетерпеливо схватил пакет, но британец не намеревался с ним расставаться так спешно.

– Сначала деньги, мистер Тейлор, а затем товар,– сухо произнес гигант, крепко сжимая предмет.

На лице репортера появилась ехидная ухмылка.

– Не доверяете мне, мистер Харланд?

– Не знаком ни с одним человеком, который бы вам верил, мистер Тейлор.

Ухмылка переросла в обескураживающую улыбку, но презентация всех тридцати двух зубов мужчины не убедила бугая отдать пакет. Журналист, закатив глаза, вздохнул и отпустил сверток. К счастью для Грегори дождь закончился, и он, с облегчением собрав зонт и повесив его на сгиб локтя, полез во внутренний карман пальто. Вытащив из-за пазухи объемный бумажный конверт, набитый до отказа денежными купюрами, Тейлор протянул его Харланду.

Громила взял деньги. Разорвав край конверта зубами, он заглянул в него и быстро пересчитал доллары, дабы удостовериться, что сумма соответствует оговоренным условиям, и наконец, отдал пакет заказчику.

Жадно схватив желанную посылку, Грегори нежно провел по грубой ткани холеными пальцами. Если бы журналист не был так увлечен приобретением, то заметил бы на лице британца странное выражение. Но в данную минуту для Грегори Тейлора не было ничего важнее, чем древний артефакт, за который он выложил гору зеленых купюр.

– Не забывайте, мистер Тейлор: ваш товар был добыт нелегально, так что держите его подальше от любопытных глаз, – Эдмонд спрятал конверт за пазуху.

– Не беспокойтесь, мистер Харланд. Я знаю, как обращаться с такими вещами, – не отрывая взгляд от свертка, промолвил Грегори.

– Вот и замечательно. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как меня найти. Доброй ночи, мистер Тэйлор.

– Да-да, конечно…

Грегори, наконец, удалось оторвать взгляд от покупки и оглядеться. Ни на Амстердам-авеню, ни на сто двенадцатой Западной улице не было ни души. Великан в синем дождевике, растворился в воздухе, подобно призраку. Этот британец явно заключил сделку с дьяволом, который наградил его даром внезапного исчезновения.

Пожав плечами, Тейлор спрятал сверток в карман пальто, взял в правую руку зонт и поспешил к черному кадиллаку, припаркованному у обочины. Оставив автомобиль в неположенном месте, он крупно рисковал. И лишь благодаря тому, что сильный ливень затруднил работу полицейских патрулей, его машина не была эвакуирована. Сегодня была удачная ночь для мистера Тейлора, и он надеялся, что Фортуна не покинет его до конца жизни.

В Нью-Йорке наступила полночь, сопровождаемая сыростью и прохладой, а на побережье Санта-Моники теплый бриз дарил многочисленным прохожим летнюю нежность. Шел десятый час. Ночь стремилась укрыть темно-фиолетовой шалью Город Ангелов и его окрестности, но яркие фонари, неоновые рекламные щиты и вывески магазинов не позволяли погрузить Л. А во тьму. Обилие искусственного света затмевало мерцание небесных звезд, оставляя возможность любоваться земными. Кафе манили горожан и туристов этим пятничным вечером, располагающим к безудержному веселью. Пасифик Парк, забитый до отказу, оглушали восторженные крики посетителей. Визг и смех смельчаков, что рискнули прокатиться на русских горках ядовито-желтого цвета, перебивали звуки музыки и шумные разговоры. А небольшое колесо обозрения, расположенное у самой кромки океана, отражалось в волнах, неспешно накатывающих на берег, создавая ощущение бесконечного праздника.