Мой любимый ангел - страница 6

Гость сделал еще один шаг по направлению к ней.

Эйнджел попыталась собраться с мыслями. Ее долг – разобраться с этим человеком, ведь она вроде как глава семьи.

Эйнджел вежливо кивнула визитеру и вошла в комнату. Дверь за ее спиной закрылась с тихим щелчком. Уиллет, без сомнения, стоял по ту ее сторону, готовый защитить госпожу от вторгшегося в дом иностранца. Он испытывал глубочайшее недоверие ко всему иностранному.

– Добрый день, сэр, – легко произнесла Эйнджел. – Чему мы обязаны такой честью? – Она смотрела в упор на гостя, слегка склонив голову набок – так было удобнее его рассмотреть. Да, какие-то фамильные черты угадываются… но Роузвейлы почти все светловолосые, как и сама Эйнджел, а у этого каштановые волосы и темные глаза. И лицо античного бога.

– Миледи, я ищу маркиза Пенроуза. – Он произнес титул на французский манер.

Она сглотнула, стараясь унять сердцебиение. Он не знает! Эйнджел глубоко вздохнула.

– Маркиз Пенроуз скончался больше года назад, – сказала она. – Поскольку у моего отца не было наследника мужского пола, титул умер вместе с ним. Маркиз Пенроуз больше не существует.

На мгновение установилась тишина. Эйнджел отметила, что глаза визитера, теперь широко открытые, скорее синие, чем карие, как она подумала вначале. Может быть, он все же Роузвейл?

– Пардон, миледи. Я не понимаю, – сказал он наконец, качая головой.

Эйнджел показала рукой на кресло. Молодой человек вежливо ждал, пока она сядет, прежде чем подойти к креслу, на которое она указала. Двигался он с таким изяществом, что этого не смогла бы не заметить ни одна женщина.

– Если вы объясните мне, что вас привело сюда, я, как мне кажется, смогу сообщить вам необходимую информацию. Скажите, зачем вы хотели видеть моего отца? – Эйнджел постаралась одарить гостя ободряющей улыбкой.

– Я Джулиан Пьер Роузвейл, миледи, на днях прибыл из Франции. Путь был… – он на миг прикрыл глаза и вздохнул, – тяжелый.

Мысли в голове у Эйнджел заметались: француз по фамилии Роузвейл? – но она заставила себя сочувственно кивнуть. Только самое неотложное дело могло вынудить здравомыслящего человека пересечь Канал[6] в разгар зимы.

– Я приехал, чтобы попросить помощи у маркиза, он… был братом моего отца. Раньше я приехать не мог, потому что… – впрочем, не имеет значения… Вы, как я полагаю, моя кузина? – Было видно, что он глубоко удручен.

– Так вы сын Джулиана Роузвейла? Но… – Эйнджел, скрывая замешательство, разгладила руками юбку. – Извините меня, месье, но, насколько я знаю, мой дядя и вся его семья погибли. Как так получилось, что вы уцелели?

– Не только я, миледи, у меня есть младшая сестра. Ее зовут Жюли. Мы с ней избежали страшной участи, которая постигла наших родителей и всех родственников моей матери. Нас спасли и вырастили слуги отца. Они поклялись, что мы их собственные дети.

– Слуги вашего отца?

– Гастон и его жена Анна, – кивнул молодой человек. – Гастон приехал из поместья д'Эре, когда мои родители поженились, а Анна англичанка. Она заставляла нас обоих говорить по-английски, когда рядом никого не было. Только дома, конечно. Мы постоянно жили в страхе, как бы нас не подслушали шпики. Там повсюду шпики.

Это объясняет хорошее владение английским языком, подумала Эйнджел. Он говорит почти без ошибок, лишь редкие оговорки выдают его происхождение.

Тесно переплетенные пальцы тети Шарлот были почти так же белы, как ее лицо, но держалась она прямо, а на лице застыло спокойное выражение.

– Тетя, позвольте представить вам нашего гостя, – просто сказала Эйнджел, вводя молодого человека в комнату. – Он недавно прибыл из Франции, несмотря на зимние шторма. По его словам, он Джулиан Роузвейл, сын вашего брата Джулиана. – По правде говоря, это была довольно-таки странная манера представления, но Эйнджел не была склонна слепо верить словам молодого человека о его происхождении. У тети Шарлот больше возможностей понять, говорил ли он правду. – Сэр, – мягко произнесла Эйнджел, – это сестра моего покойного отца, леди Шарлот Клэр.

Тетя Шарлот поднялась с места, ответив еле заметным кивком на экстравагантный поклон визитера. Она не протянула ему руки, вместо этого долго и пристально смотрела на него.