Мой милый фото… граф! - страница 45

Он задумчиво покачал головой.

— Видишь ли, тебе надо понять кое-что. Если ты выйдешь за меня, ты станешь одним из членов семейства Паллизеров, и в этот самый момент ты получишь вполне определенные обязательства, о которых сейчас даже не подозреваешь. И это является одной из ужасных сторон моего существования, Эмма. Я даже не смогу тебе подробно рассказать, из чего состоит моя жизнь. Но я по крайней мере пытаюсь кое-что прояснить для тебя и дать понять, как все это непросто.

— Итак, своим предостережениями ты хочешь меня защитить.

— Пожалуй, можно сказать и так.

Этот поворот событий было трудно миновать.

— Итак, ты хочешь жениться на мне, но не я хочешь, чтобы я испытывала проблем, связанные с твоим образом жизни.

— Именно так. — Его слова прозвучали вполне искренне. Казалось, даже, что он чем-то обижен. — Я понимаю это трудно принять. Но, поверь, мне не легче.

— Тогда позволь мне решить все самой.

— Я не могу тебе этого позволить.

В ее глазах снова появились слезы.

— Почему?

— Потому что я знаю, как ты будешь несчастна. — Его голос был совершенно бесстрастным.

— Откуда ты можешь знать?

Он подошел к ней ближе, обнял и прижал к себе.

— Эмма, — прошептал он, — ты должна мне поверить. Уж кто-кто, а я знаю эту жизнь. А ты нет! К тому же я знаю тебя и знаю, как ты будешь несчастлива здесь.

— То есть ты даже не хочешь дать мне шанса доказать, что ты не прав? — спросила она.

Наступила напряженная тишина.

— Прости, — сказал он наконец, — я ведь люблю тебя.

— Не говори так, — сказала она, скрестив руки на груди словно боясь выпустить чувства наружу.

— Но это правда.

Она порывисто вытерла слезы.

— Я ухожу.

— Куда?

— Возвращаюсь в Лондон, а потом домой. Я больше не могу выносить все это. — Она всхлипнула. — Будь добр, попрощайся за меня с мамой.

Она повернулась, чтобы уйти, но он развернул ее к себе.

— Эмма, пожалуйста, не уходи.

— Я не могу остаться.

Он пристально смотрел на нее.

— Ты завладела моей душой, всем моим существом, Я с радостью отдам их тебе. Единственное, чего я не могу тебе подарить, — это…

— Замужество. — Она понимающе кивнула.

— А любовь для тебя что-нибудь значит?

Она долго смотрела на него и наконец сказала:

— Может, ты не понимаешь меня, думаешь, я такая современная, независимая и все такое. Нет, я достаточно старомодна в этом плане. Я хочу либо настоящей любви, либо ничего. — Она с горечью посмотрела на него. — Прости.

Она повернулась и пошла прочь. Брайс грустно смотрел ей вслед, и сердце у него разрывалось от нестерпимой боли. Сказка о Золушке закончилась неожиданным образом: Золушка убежала с бала в своем нарядном платье, а Прекрасный принц сказал ей, что она ему не нужна.

Через три с половиной часа Эмма уже была на пароме, который вез ее к большой земле. Брайс даже не потрудился остановить ее.

Он, правда, предложил отвезти ее в порт на своей машине, но она отказалась. Он предложил своего шофера, и она снова отказалась. Наконец он сдался и предложил ей взять такси, и она согласилась.

Она видела грусть в его глазах, когда они прощались, и этого было вполне достаточно, чтобы окончательно разбить ей сердце. Конечно, его намерения всегда были благородны, и она надеялась, что он искренне верил в то, что спасает ее от худшей судьбы. Но именно эта судьба ожидала Эмму по возвращении домой. Может быть, действительно вечеринки по пятницам с подругами перед телевизором и накрытым столом были ей более нужны, чем иная жизнь. Но в их компании уже давно не было Мужчин.

Впрочем, Эмма не жалела об этом.

На пароме она примостилась на сиденье и осмотрелась, надеясь, что ее никто видит. В самом конце кабины сидела пожилая пара. Мужчина спал, а женщина читала газету.

Слава Богу, больше никого рядом не было. Она уставилась в окно, за которым успокаивающе покачивались волны. Итак, что ей осталось?

Дни, когда она ждала писем из Англии, закончились. Теперь в конце рабочего дня ее не будет ждать белый конвертик — Джона Торнхилла больше не существовало. К горлу подступил комок. Огромная зияющая пустота заполнила то место в ее жизни, где раньше был Джон. Она судорожно вздохнула. Век живи, век учись, сказала она себе.