Мой муж Джон - страница 35

Насколько мне известно, Мими была на концерте «Битлз» в «Пещере» лишь один — единственный раз. Услышав, чем занимается Джон, она решила сама увидеть все своими глазами. Не могу сказать, кто из них был больше шокирован, когда они столкнулись в клубе лицом к лицу. Мими пробыла на концерте всего несколько минут, и, конечно, ее скорый уход обидел Джона. Ему так хотелось, чтобы она гордилась им. Но ее поведение, которым она однозначно давала понять, что все это ей отвратительно, не слишком — то удивило Джона, и он воспринял его в целом спокойно.

Ребятам было приятно иметь целую армию верных поклонников в своем родном Ливерпуле. Джон и Пол четыре года потратили на то, чтобы добиться такого успеха. Несмотря на это, их по — прежнему не отпускали мысли о том, чтобы снова попытать счастья в Гамбурге, где они пережили столько захватывающих моментов. Ребята не знали, позволят ли им вновь приехать в Германию после того, как они были оттуда выдворены. Но другие группы продолжали ездить туда на гастроли, и «Битлз» не хотели оставаться в стороне. На помощь им пришел Алан Уильямс. Он написал письмо в германское консульство, всячески превознося в нем музыкальные способности и моральные качества членов своего коллектива. Во время прошлого визита, написал он, его подопечные подверглись незаконной эксплуатации, но на этот раз они будут работать на достойного и уважаемого бизнесмена Петера Экхорна, владельца клуба Тор Ten.

Письмо сработало, и ребятам были выданы разрешения на работу. Джорджу к тому времени уже исполнилось восемнадцать, так что с его возрастом проблем тоже не возникло. В апреле 1961 года «Битлз» отправились в свою вторую поездку в Гамбург. Я была несказанно счастлива, так как на сей раз они брали меня с собой.

Я никогда раньше не выезжала за пределы Великобритании, до того как отправилась в Гамбург вместе с Дот Роуи, подружкой Пола. Мы были настолько перевозбуждены и напуганы, что всю ночь накануне отъезда не сомкнули глаз. Ребята уже две недели находились в Германии, а мы собрались туда в пасхальные каникулы. В колледж мне нужно было только через две недели, а Дот, которая работала ассистентом фармацевта, взяла на это же время отпуск.

Пол к тому времени встречался с Дот уже несколько месяцев. Это была миниатюрная семнадцатилетняя блондинка с ангельским личиком, очень веселая и забавная. Я радовалась, что еще у одного из ребят появилась постоянная подружка. Во — первых, мне теперь было с кем пообщаться, а во — вторых, я понимала: она не понаслышке знает, что значит таскаться по ночным клубам и ждать, пока твой парень закончит выступать, потом долго болтать с фанатами, пока он не выйдет к тебе. Не то чтобы мне это так уж не нравилось: я привыкла, знала, что Джон меня любит по — настоящему, и гордилась им, — просто эта жизнь была совершенно другой, настолько не похожей на жизнь других девушек. Часто мне приходилось ждать весь вечер, а иногда и полночи, пока мой друг находился в центре внимания десятков девушек, прежде чем я наконец получала возможность остаться с ним наедине. С Дот я могла теперь разделить как долгие часы ожидания, так и неожиданные приключения — например, эту поездку в Гамбург.

Отец Пола вместе с моей мамой проводили нас до станции «Лайм — стрит», откуда отходил наш поезд. Снабженные бутербродами с сыром и термосами с чаем, мы махали им на прощание, пока они не скрылись из виду. Две наивные девчонки отправлялись в неведомый мир без малейшего понятия о том, что их там ждет.

Поезд шел всю ночь, а рано утром, пересев на паром, мы добрались до Голландии, где пересели на другой поезд. В пути мы немного поспали, но к концу второго дня насущной проблемой стал голод. Бутерброды давно закончились, в поезде, который вез нас из Голландии в Гамбург, не было вагона — ресторана, и купить какую — нибудь еду можно было только во время остановок. Мы не хотели покидать поезд на станциях, опасаясь, что он уедет без нас. Ни на каком другом языке, кроме английского, мы не говорили, так что и спросить, сколько продлится та или иная остановка, тоже не могли. Нам оставалось только ждать и мечтать о том, как мы досыта наедимся, когда приедем.