Мой муж Норбеков, или как родилась Лора - страница 46
Чем больше я старалась и успешнее развивала наше дело, тем больше я его раздражала. Я не могла понять, почему я получаю все эти пинки. Я пытаюсь от всей души, чтобы все было хорошо и с ним, и без него. И ведь не для себя — для него, для наших слушателей, это же наше общее дело! Казалось бы, все получается — и слава Богу. Но вместо того, чтобы тоже радоваться, меня унижают! Я натыкаюсь на укоры, претензии, угрозы. Мне тоже нужны слова поддержки и одобрения. Хоть изредка. Особенно от близкого человека…
Все, кто был в офисе, повернулись в нашу сторону. Мирза, распаляясь еще больше, продолжал кричать на меня, застывшую на месте:
— Как ты посмела это написать? Что я в начале пути? Что ты мне помогла!
— А разве это не так? — Я с трудом поняла, о чем идет речь. В нашей первой книге в главе «Исповедь» я написала, что Мирзакарим тогда находился в начале пути, и я искренне решила ему помочь.
— Марина показала мне, а я даже не заметил!
— Какая Марина?
— Серебрякова!
— Как же ты не заметил, ведь ты читал это много раз? Мы вместе обсуждали это, а ты почему-то вспомнил сейчас, спустя три года?
Сегодня с большой вероятностью я могу сказать, кто мог тогда следить за каждым моим шагом. Это Марина Серебрякова. В то время он сделал ее своим доверенным лицом. Позже она помогала ему писать книгу "Опыт дурака, или Ключ к прозрению", так же как это делала я с нашей первой книгой "Верни Здоровье и Молодость"…
Работать вместе с Норбековым мне становилось неинтересно и трудно, порой даже не хотелось его видеть… Иногда он явно был сам не свой, а как будто под влиянием чьей-то воли, как зомби, как робот.
Моя душа рвалась в полет и к свободе, ощущая уверенность и силу, а от Мирзы стали исходить холод и отчуждение. Но нас все еще связывало общее дело, и я не могла все бросить и уйти.
Позже стало понятно, что у Норбекова была своя четкая цель: сделать свой бизнес и быть хозяином этого дела. Одному. Без меня. Настал момент, когда он увидел, что я с помощниками могу работать самостоятельно. Когда кто-то ему говорил: "Мирза, без тебя тут все хорошо, иногда даже лучше, чем с тобой", — это его просто бесило. Он не мог больше с этим мириться. Пришло время разрубить этот клубок противоречий одним ударом…
— У нас тут ЧП. Ночью кто-то залез в офис и все разгромил. Здесь уже милиция работает. Я звоню вам по просьбе Мирзакарима. Он просил передать, чтобы вы срочно приезжали.
Этот звонок нашего знакомого узбека Усара вывел меня из обычного ритма моей и так неспокойной в последнее время жизни. После его слов внутри меня все сжалось от страха: "Боже мой, я ведь директор! Ответственность за фирму и имущество — на мне". Бросаю все дела, приезжаю туда и вижу…
Вся аппаратура разбита — пострадал наш центр для видео- и аудиозаписи, практически домашняя студия, с камерой и микшерским пультом. Мы записали на этой аппаратуре многие наши занятия, подбирали музыку. Мирзакарим ее очень любил. В общем, полезные вещи были.
И вот вся студия стояла в офисе разгромленная. Я в ужасе, у меня в голове не укладывалось: "Ну кому это было нужно? " Я взяла себя в руки и начала присматриваться. И поняла, что крышка магнитофона просто продавлена. Чем можно было оставить такой след? Тут меня осенило — кулаком.
Как выяснилось после осмотра милицией — и окна целы, и замок на двери не взломан. Ключи были только у администратора и… Норбекова. Если это были грабители, и они хотели все украсть, вынести, то почему этого не сделали? Зачем ломать, крушить хорошие вещи? Кому это выгодно?
Но нет ничего тайного, что не становится явным.
Я узнала, что все это сделал Мирзакарим. Мне в этом через год признался один из наших сотрудников, Мирза сам ему об этом проговорился. Организовал он это просто: все разбил накануне поздно вечером, сделав вид, что это кто-то со стороны, и нужно расследование, чтобы найти виновного.
На следующий день он пришел на работу раньше всех и поднял шум. Расчет его был верен и прост. То, что случилось, доказывало: сотрудники его подставляют. И вообще люди не порядочные. Без него здесь полный бардак. И это — хороший повод для серьезного разбирательства и принятия кардинальных мер. И головы полетели одна за другой. Командным голосом он начал вершить свое "правосудие":