Мой ненастоящий - страница 8
Владислав Каримович проходится по мне взглядом, от носков туфель, до самых моих глаз, не упуская ни сантиметра. Ухмыляется краем рта.
– Прекрасно…
Это не комплимент. Просто удовлетворение от того, что главная актриса его дурацкого спектакля выглядит именно главной актрисой, а не девочкой из массовки.
Проблема в том, что я как раз девочка из массовки. И мне нужно не налажать.
– Это дорого вам обойдется, – быть такой же расчетливой, как Лана Михальчук, мне непросто, но денежный вопрос чересчур актуален для меня, так что упускать возможность я не буду.
– Этот вопрос мы обсудим позже, – Владислав Каримович равнодушно дергает плечом, будто даже и не сомневался, что разговор зайдет в эту область, – гости ждут, пора им тебя представить.
– А как же “утром – деньги, вечером – стулья”? – моя язвительность поражает даже меня, но если честно – эта его выходка пересекла все известные мне границы. Вот это все – точно находится вне трудового регламента. Так что и до конца трепетать перед ним я не очень и хочу.
– Лучше обдумай вопрос цены, Маргаритка, – Ветров насмешливо кривит губы, – в таких вопросах дешевить нельзя.
Он поднимается, разворачивается ко мне боком, отводит локоть в сторону.
– Я сама дойду, – мысль о том, что придется пройти по всему агентству до лифта, заставляет меня содрогнуться. Это же все равно что взять и подтвердить все распускаемые про меня гнусные сплетни. А мне и так хватает проблем, вон, еще и с цветами этими…
Владислав Каримович не отвечает мне вообще ни словом. И с места не двигается. Так и стоит, держа локоть на весу и жестко щурясь, глядя мне в глаза.
Все, блин, для верибельности его спектакля. Может, мне в тройном объеме премию затребовать? Ну, а что, этот его спектакль кончится, скажем, послезавтра, а мне с нашими мегерами еще работать.
Ладно, черт с ним, он, кажется, скоро меня взглядом просто убьет…
Не люблю оказываться с ним рядом, в такой вот близости. Приходится заставлять себя дышать, до того меня пробирает.
– Расслабься, – Владислав Каримович произносит это хрипло, спокойно проходя со мной по коридору, – веди себя непринужденно. Убери с лица это выражение, будто я собираюсь тебя повесить в кабине лифта.
Ага, Рита, думай о премии. О том, как она тебя будет согревать в холодные ночи, и о том, что можно будет внести квартплату на месяц вперед, наконец-то.
И дыши. Дыши! Хоть это и непросто.
Шаг, шаг, шаг… Какая сволочь придумала этот чертов опенспейс? Все смотрят! Все смотрят и, боже, сколько новых гадостей я вижу в глазах то одной, то другой нашей сотрудницы. Вон наша штатная ехидна, бухгалтерии – София Игоревна, смотрит на меня с таким отвращением, будто я тут не за руку босса держу, а предалась с ним грязной страсти прямо на столе в приемной.
Настя из пиар-отдела, молодая, смазливая, самоуверенная до чертиков – этой красотке я уже обязана тремя "неправильно понятыми" заданиями от шефа, так сверлит меня взглядом, что яснее ясного – в уме она уже кислотой меня окатила.
Ох, еще и сплетница Ниночка подтянулась, стоит себе, грызет ручку, уже прикидывает, что такого смачного будет завтра с утра про меня рассказывать.
Черт возьми, зачем я на это согласилась? Вечер кончится, а с этими стервами мне еще потом жить. И работать. Как?
Бесконечность шагов до лифта, двенадцать секунд в замкнутой стальной кабинке…
Он ведет себя прилично, даже краем глаза на меня не смотрит. И чего я, собственно, сама себе накрутила? Зачем приняла его слова всерьез?
Руки Ветрова меняют свою дислокацию. Теперь не я держусь за его локоть, а он держит меня за талию. Вроде, всего лишь опустил ладонь. А такое ощущение, что притянул к себе якорной цепью.
Черт, ну, это же лишнее. Нет, вот об этом я точно скажу.
– Владислав Ка…
– Влад, – перебивает он, прямо глядя мне в глаза, – не вздумай назвать меня по отчеству на вечеринке, Маргаритка. Ты – моя невеста. Вот твоя установка на этот вечер. Отклоняешься от роли – сама помнишь, на бирже места всем хватит.
У него не взгляд, тропический тайфун, захлестывающий меня с головой и практически лишающий воли. Я научилась этого избегать за все это время, практически не смотрю в его глаза, потому что серьезно – каждый раз, когда это происходит, мне кажется – я сама слышу, как трещит мой позвоночник.