Мой неожиданный сиамский брат - страница 43

— Юлечка, хочешь, на море поедем? Поплаваем вместе, позагораем. Отдохнем…

— Ленечка, у меня нового купальника нет. А куда поедем? В Сочи или в Ялту? Сейчас там холодно — не сезон. Может в Болгарию на Золотые пески? Мне знакомая рассказывала, какие там пляжи. Просто восторг, — рыдания сразу прекратились, горе было забыто.

— Вот с заседания вернусь и подумаем, — решил Леонид Ильич, делая охране знак собираться.

Все присутствующие на Политбюро заметили, что сегодня «наш дорогой Леонид Ильич» был непривычно возбужден для его нового состояния и резок в решениях. Но его хитрый, прямо таки иезуитский план пришелся по душе даже обиженному за снятие с поста министра иностранных дел Громыко. После Польши обсудили ирано-иракскую войну и возобновление поставок боевой техники Саддаму. Громыко опять резко выступил против, но решающим стало слово Машерова, заявившего:

— Саддам конечно сукин сын, но он за технику платит и против нас воевать не собирается. С коммунистами своими борется… ну, с этим еще разобраться надо. Какие там у него коммунисты, а то Китае, мы знаем, тоже коммунисты… А эти муллы из Ирана нас уже назвали «малым сатаной». Так что, полагаю, надо Ирак поддержать. Пусть платит за оружие и мы ему все продадим. Любой каприз — за его деньги. Пусть воюет.

— Цену на нефть поддерживает, — добавил негромко Громыко. С явно осуждающей интонацией. Но все сделали вид, что не расслышали.

— Что наш «арабский друг» просит конкретно? — решил уточнить Брежнев с подачи Викторина.

Оказалось, что недавано ввязавшийся в войну с Ираном иракский диктатор хотел всего и побольше. От стрелкового оружия, которое иракцы производили и сами, но которого не хватало, до танков, самолетов и ракет. Разгорелся спор, стоит ли давать иракцам относительно современное оружие или им хватит и обычных экспортных образцов. В пылу спора о поляках все, кроме составлявшего протокол секретаря и Брежнева, как-то незаметно забыли.

Но вот получившие кокретные указания, где и что делать и что искать грушники и кагэбисты ничего не забыли…

Войцех Ярузельский, при всем его хорошем отношении к русским, в душе все же оставался истинным поляком, потомком шляхтичей и выпускником школы, в которой всем заправляли католические монахи. Поэтому сейчас новый первый секретарь ПОРП и премьер-министр Польши пребывал отнюдь не в лучшем настроении. Русские действовали непривычно нагло. Их посол разговаривал с Войцехом, словно пахан на зоне с шестерками. Не просил, а просто указывал, что делать. При этом откровенно поддерживал «партийный бетон», как называли в Польше сталинистские, консервативные силы в руководстве партии. К этому добавились еще и действия русской разведки, причем непонятно какой — раньше так не действовали ни ГРУ, ни КГБ. Нагло устроили прямо во время Рождества автомобильную катастрофу нескольким церковным деятелям. А заодно подбросили компрометирующие материалы, что они, оказывается, ехали из католического приюта, где, вместо поздравлений с праздником, занимались непотребными делами с детьми-сиротами. Разразился большой скандал, многие сначала не поверили, но когда на него наложилось разоблачение вожака «Солидарности»…

«Я, нижеподписавшийся Лех Валенса, сын Болеслава и Феликсы, 1943 года рождения, обязуюсь сохранять в тайне содержание моих бесед с сотрудниками служб безопасности. Также обязуюсь сотрудничать со службой безопасности в деле выявления и борьбы с врагами Польской Народной Республики. Информацию я буду передавать в письменной форме. Факт сотрудничества со службой безопасности обязуюсь хранить в тайне и не раскрывать даже семье. Передаваемую информацию я буду подписывать псевдонимом Болек» — Ярузельский запомнил слово в слово прочитанную им лично расписку «агитатора, горлопана и главаря». От кого русские получили эти данные, установить так и не удалось. Но органы безопасности пришлось чистить, причем чистить под присмотром «кураторов» из КГБ, нового министра внутренних дел Мирослава Милевского и представителя «партийного бетона» Мечислава Мочара — бывшего министра внутренних дел, человека КГБ и сторонника решительного подавления оппозиции.