Мой сказочный музыкант (СИ) - страница 4
Я слышу, как открывается дверь в моей комнате и входит мама. Она обнимает меня и говорит, что больше они не будут заставлять меня ходить по врачам, что она рада, что я выздоровела, и что я дома, и уверят меня, что все будет хорошо. Я обнимаю ее в ответ, молчаливо кивая головой на все ее заверения, и все так же смотрю на луну.
Потом я слышу, как мама рассказывает отчиму, что я опять сижу у окна, а отчим заверяет маму, что это пройдет и предлагает со мной поговорить. Мне жаль их, моих родителей, я знаю, что они совершенно искренне переживают за мое душевное спокойствие, но что я могу им рассказать? Что ко мне во снах приходит флейтист, который вылечил меня своей музыкой, а я в него влюбилась, и на самом деле все было наяву? Ну уж нет, тогда мне прямая дорога в больничку, только теперь уже к психиатру.
Я искала его. Да-да. Я обошла все музыкальные школы, до хрипоты описывая внешность Глеба, махала руками, пытаясь изобразить игру на флейте, марала бумагу, пытаясь нарисовать саму флейту. Но нет. Ничего. Везде — вежливые улыбки и настороженный взгляд — видно я весьма увлекалась описаниями — и обещания позвонить если что. Конечно, никто не звонил. У нас не так много музыкальных школ, и я обошла их все, и сегодня, выйдя из двери последней, я потеряла надежду. Настроение было мерзким, под стать погоде: мелкий холодный дождь моросил на улице, небо хмурилось, обещая ливень.
Я вышла на набережную. Был виден мост через реку, ту самую, из моих снов. Чувство странности не оставляло меня. Я глубоко вздохнула, обзывая себе параноиком, оглянулась на всякий случай и… замерла, боясь спугнуть мое видение. Он стоял у моста, опираясь спиной на перила, фигура его была как в дымке, но глаза смотрели прямо на меня.
Я узнала его просто по очертаниям, прежде, чем успела рассмотреть.
— Глеб! — Крикнула я, и мой возглас звонко прокатился по пустынной набережной. — Глеб! — И я кидаюсь к нему, будто боясь, что вот сейчас он исчезнет, а я не успею даже коснуться его.
Я подбежала к мужчине и судорожно обняла его за талию, вцепившись мертвой хваткой.
«Глеб, Глеб, Глеб» — шептала я, прижимая его все ближе к себе. Я вскинула голову, — и только быстрая реакция спасла Глеба от удара с моей головой, — порывисто прижалась к нему губами, проклиная свою неопытность. Я нежно целовала его, проводя языком по нижней губе, и сгорала со стыда, не чувствуя ответа. Он не отстранялся, но и никак не реагировал на мою выходку. И почти через вечность я почувствовала его ладони, обнимающие меня за талию, медленно поглаживающие мою спину.
Я незаметно выдохнула. Не оттолкнул.
— Я искала тебя — сказала я
— Зачем? — Глеб нахмурился.
— Ты нужен мне. И ты обманул, ты не музыкант, я обошла все школы, там тебя никто не знает.
Он молчит. Просто прижимает меня к себе, делясь теплом, с реки дует прохладный ветерок, и я начинаю дрожать. А может это мандраж. Адреналин отпустил и начался откат. Глеб так долго молчит, что я дрожу уже не от холода, а от волнения.
— Я не тот, кто тебе нужен — наконец хрипло отвечает он.
Но в его голосе слышится неуверенность, и я цепляюсь за нее, как тонущий за соломинку.
— Не уходи. Не оставляй меня.
— Ты сама не знаешь что хочешь.
— Знаю. — Перед моим взором вереницей проносятся тусклые дни без него: один похожий на другой, не покидающее чувство тревоги, липкое одиночество и страх, что он так и не придет. — Я знаю. Не уходи, — и я снова тянусь к нему, но тут он меня отталкивает
Лицо его становится злым, в руках из ниоткуда появляется флейта, и он шипит:
— Ты глупая девчонка!! Ты сама не знаешь, о чем просишь! Смотри же! Смотри! — Он подносит флейту к губам и новая мелодия, отрывистая, злая, построенная на стаккато, вновь уводит меня за собой.
— Смотри! Переход был резким, я увидела ярко освещенный сад и две фигурки, стоящие в обнимку в беседке. Молодой парень трепетно прижимал к себе хрупкую девушку, нежно касаясь губами ее волос.
— Готлиб! Мой! Навсегда мой!
— Агнет! Моя! Наконец-то моя!
— Смотри! в небольшой темной каморке слышится хриплый кашель. В дверях стоит дородная тетка, ругаясь на чем свет стоит: