Мой сын Леонид Невзлин - страница 3

Мама, Евгения Семёновна, не работала, была, что называется, домохозяйкой. У неё был прекрасный голос, мама действительно хорошо пела и даже выступала с хором художественной самодеятельности. Она была очень красивая женщина. Папа всегда смотрел на неё с восторгом. Жили родители очень хорошо. Не помню, чтобы папа когда-нибудь повышал на маму голос, и не помню в нашем доме скандалов.

Москва в середине пятидесятых годов казалась мне удивительно красивым, огромным и неповторимым городом. Может быть, даже более красивым, чем сейчас. Да и как должна была воспринимать свой родной город 18-летняя девчонка, которая выросла в обычной советской семье и с гордостью думала о том, что живет в Москве, столице СССР - лучшем городе на земле, живет в стране, которая победила фашизм и считает себя оплотом мира.

Было лето 1956 года. Я окончила школу, собиралась поступить в институт. И ни секунды не сомневалась в том, что поступлю. В школе я хорошо училась, любила русский язык, литературу, историю и географию: была, что называется, гуманитарием. Своим истинным призванием считала литературу. Не педагогику, а именно литературу, поэтому я нацелилась на Библиотечный институт. В те годы учеба на этом факультете давала возможность заниматься литературой как наукой, по-настоящему, в том числе и зарубежной литературой - ее в то время начали активно переводить и печатать.

Мы вместе с мамой поехали в Библиотечный институт, он, к сожалению, оказался далеко за городом. Настолько далеко, что мы решили: мне стоит поступать в другой ВУЗ, поближе к дому, и выбрали филологический факультет Московского областного педагогического института им. Н.К.Крупской. Впрочем, одно дело - решить, и совсем другое дело - поступить. Оказалось, что конкурс в этот самый Областной педагогический институт был невероятно большим, порядка десяти человек на место. Кроме того, мама узнала, что абитуриенты со стажем работы будут приниматься вне конкурса, и отчего-то совсем расстроилась. Дома я слышала, как мама сказала отцу: «Поступить будет очень сложно. Ирина только что окончила школу. Никакого стажа у неё нет, в армии, понятное дело, не служила, да и остальное - ты сам понимаешь!» Папа хотел что-то сказать, но промолчал.

Наступили дни вступительных экзаменов. Я знала, что они будут непростыми, что это окажется настоящем испытанием. Экзаменов было целых шесть. Признаться, я сейчас и не вспомню, волновалась я тогда или нет. Наверное, волновалась. Одним словом, начались экзамены. Сначала шли мои любимые предметы. Вот какие оценки я получила:

- Русский язык. Сочинение - 5 (отлично)

- Русский язык. Устно - 5 (отлично)

- Русская литература. Устно - 5 (отлично)

- История СССР - 5 (отлично)

- География - 5 (отлично)

- Немецкий язык - 4 (хорошо)

29 баллов из 30! Кто мог сомневаться в том, что я поступила в институт?! Никто. Все считали, что... Нет, даже не так. Все просто были уверены, что я уже поступила, что я уже зачислена в студенты, и потому папа с мамой решили пригласить близких родственников. У нас был гостеприимный дом - родители часто звали родственников, друзей. Застолье было веселым - с шутками, с юмором. Круг папиных знакомых не был узкопрофессиональным. Среди тех, кто приходил к нам в гости, были не только ученые. И вот в тот день гости собрались в честь моего поступления, все родственники и близкие были в прекрасном настроении, меня поздравляли и желали хорошей учебы, не сомневаясь в том, что я буду прекрасной студенткой.

На следующий день папа поехал в институт, уверенный в том, что увидит нашу фамилию в сочетании с моим именем в списках первокурсников. Каково же было его удивление, когда среди поступивших нашей фамилии не обнаружилось. Должна сказать, что я никогда не видела своего отца таким, каким я увидела его в ту минуту. Он сразу направился в ректорат, где ему стали объяснять, что вне конкурса было принято много абитуриентов со стажем и демобилизованных. Отец же, видя суетливое беспокойство руководства института, не сдавался и не уходил. Ведь было очевидно, что не зачислить абитуриента, который набрал 29 баллов из 30, - это нонсенс, это событие из ряда вон выходящее и настоящий скандал. В ректорате были не такие уж глупые люди, и они прекрасно понимали, что перед ними стоит не 18-летняя девушка, вчерашняя школьница, а советский офицер, полковник. Они пошли на попятную, согласились зачислить меня в институт, но предложили поучиться год на заочном отделении, который фактически был вечерним. Папа сдержанно кивнул, и все облегченно вздохнули. Так я стала студенткой первого курса Московского областного педагогического института.