Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - страница 14

стр.

– Если бы у вас и в самом деле имелось собственное, истинное воспоминание о кайзершмаррне, вы описали бы, как он восхитительно пахнет растопленным маслом, сладкой сахарной пудрой и свежим яблочным муссом. Как сильно вы желали ощутить во рту его пышность – когда прижимаешь его языком к нёбу и он опадает сам по себе, как подушка. Вы бы запомнили ощущение, как лопается кожица изюма, вызывая настоящий вкусовой взрыв. Вы бы упомянули, как приятное тепло опускается через пищевод в желудок.

Я почувствовал голод, и у меня испортилось настроение.

– Послушайте, не могли бы вы просто показать мне какое-нибудь упражнение, чтобы я справился со следующим срывом, прежде чем травмирую еще кого-нибудь?

– Я с удовольствием научил бы вас, как полностью избежать любых срывов в будущем. Но для этого нам с вами понадобится еще одна, последняя информация.

– И какая же? – с вызовом спросил я.

– Сколько раз на самом деле вы с вашими родителями ели в горах кайзершмаррн?

Теперь я на самом деле занервничал:

– Мне жаль, но у меня на самом деле нет желания мысленно путешествовать в мое детство.

Господин Брайтнер не утратил своей мягкости:

– Здесь не потребуется длинное путешествие. Если только вы перестанете обороняться. Давайте посмотрим короткое слайд-шоу вашего отпуска. Закройте глаза. Я назову три понятия. Вы просто смотрите, какие картины воспоминаний спроецирует память на экран ваших век. Согласны?

Я хотел побыстрее закончить с этой работой над собой. Так что я согласился. И закрыл глаза.

– Так уж и быть.

– Родители. Отпуск. Альпы.

Первый слайд воспоминаний сразу же встал в ячейку диамагазина. Маленький светловолосый мальчик в кожаных штанишках[9] – очевидно, я – самозабвенно бежит к террасе горного приюта. За ним следом – серьезный, насупленный отец с рюкзаком. В двадцати метрах за ними молча шагает мать. За столами сидят семьи, родители смеются, дети едят кайзершмаррн. Следующая картинка. Я спрашиваю отца, не можем ли мы тоже заказать кайзершмаррн. Отец уже смотрит в сторону, говорит, что все это баловство нам ни к чему, и показывает на фонтан, у которого мы сядем. Следующая картинка. Отец открывает старый походный рюкзак. Мать достает оттуда бутерброды, которые она приготовила для нас. В то время как другие дети пьют альмдудлер, мне дозволено черпать руками воду из фонтана. Следующая картинка. Отец ест ландъегер из супермаркета. Мои родители молча жуют, пока я сижу у фонтана, уставившись на других детей за столами, и мне отчаянно хочется попробовать на вкус этот самый кайзершмаррн.

Пустая ячейка. Слайд-шоу закончилось.

Меня охватила глубокая печаль. Неужели все дело было только в еде – или не совсем?

Господин Брайтнер увидел мою печаль и мягким голосом вернул меня обратно в настоящее:

– Поесть кайзершмаррна на альпийском лугу вместе с жизнерадостными родителями после долгой прогулки – это никогда не было вашим детским воспоминанием. Это ваше неисполненное до сих пор детское желание. Верно?

– Ну если так посмотреть…

– Значит, в действительности вы хотели там, в горах, вместе с вашей дочерью исполнить это неисполненное детское желание. А не передать реально пережитое воспоминание.

Я насторожился:

– А какая разница?

– Очень большая. В приюте дело было вовсе не в том, в какое время какой-то официант принесет вам какую-то еду. Дело было в том, что вам снова кто-то не дал осуществить ваше детское желание. На этот раз абсолютно чужой человек. Поэтому и наступила такая сверхэмоциональная реакция.

– И поэтому я сорвался?

– Не вы сорвались там в приюте.

– А кто же?

– Ваш внутренний ребенок.

Так я впервые в жизни услышал о своем внутреннем ребенке. Это изменило мою жизнь.

6. Воспоминания детства

Самое прекрасное в вашем детстве – это тот факт, что вы вытеснили из воспоминаний о нем почти все негативное.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Во мне пробудилось любопытство.

– Кто это такой – мой внутренний ребенок?

Господин Брайтнер ответил образным сравнением:

– Допустим, у вас большой синяк на бедре – он ограничивает вас в повседневной жизни?

– Нет.

– А если кто-то ударит вас именно в это место?