Моя деревня - страница 11
Р о д и о н о в. Ну что ж, завязался я с вами, Сан Саныч, в один узелок — приду!
Ч е ч е т к и н. Так что мы еще посмотрим, что у нас в этом году созреет. Посмотрим.
Т е т к а В а р я (смотрит с сожалением). Вот я диву на вас даюсь!
Ч е ч е т к и н. А чего дивиться-то?
Р о д и о н о в. Просто у нас выработалась такая привычка — докладывать только об успехах, ну а если сегодня временный неуспех, тогда как? Вот посмотрите на этот магазин. Какой там выбор? Электричество провели, холодильники поставили, загляни в любой дом, в любой холодильник — и чего там только нет.
Т е т к а В а р я. Нет, я не жалуюсь. Мы с Жучковой Лидой как по осени телка заколем, так, считай, на сезон запас. Картошка, овощи — свои. Варенья-соленья — свои. Колбасы маловато… Избаловались мы. Не соблюдаем посты… То есть не устраиваем разгрузку. Отсюда печень да почки больные, потому как мы все… как это… белковое все едим. И выходит, что раньше церковь, блюла посты и больше беспокоилась о здоровье людей, чем нонешняя медицина. А врачи, видать, на нас махнули рукой, а сами бездиетную пищу лопают за три щеки! Вот как я понимаю!
Ч е ч е т к и н. Уж больно мудрено!
Р о д и о н о в. А смысл большой! Нет, серьезно, тетя Варя, я к вам зайду, — это полезные мысли, хоть в деревне, хоть в пустыне, а полезные.
Т е т к а В а р я. Заходите, милок. Я вас той телятинкой угощу!
Чечеткин и Родионов идут в правление. Из медчасти громко, но красиво запел пьяный Витька.
З а н а в е с.
Яркий солнечный день. Весна. Идет сев. За строительным вагончиком видны контуры будущих коровников, торчит водонапорная башня. Вдали видны терриконообразные насыпи из гравия. На штабеле досок сидят В и т ь к а Ж у ч о к и Р о д и о н о в. К Жучку подбегает его четырнадцатилетний сын А н д р ю ш а.
А н д р ю ш а (отдавая термос). Во, пап. Как просил, двойная заварка.
Ж у ч о к. Молодец, Андрюха. Ну, что там мамка?
А н д р ю ш а. Она пошла доить. Чего еще надо, а то мне некогда.
Ж у ч о к. Беги, сынок.
Андрюша убегает. Жучок отвинчивает стаканчик, наливает чай. Покосился на Родионова.
Не хочешь угоститься, сосед?
Р о д и о н о в. Спасибо. Что, с похмелья, что ли?
Ж у ч о к (смущенно). Да не пью я с тех пор… после колодца-то. Видно, мне своей смертью не помереть. (Пьет чай.) От сна это. Мы тут по три смены. Подменяемся только на час-два — и снова в кабину. Так вот, чтоб не спать…
Р о д и о н о в. Вить! Ты вот не умеешь остановиться, когда пьешь. Да?
Жучок виновато и смущенно кивнул головой.
А голова наутро не болит?
Ж у ч о к. А кому ж мне жаловаться?
Р о д и о н о в. Резонно. Я-то думал, что после прошлого года, когда я тебя перед начальством выгораживал…
Ж у ч о к. Простите меня. Вот клянусь, никогда больше…
Р о д и о н о в. Эх, Витя! Ты так же клялся в прошлом году. А потом на свадьбе набрался, что и в колодезь угодил… Срамота!
Ж у ч о к. Ну, сказал же, что больше ни капли, ни по какому поводу…
Р о д и о н о в. Ты не злись, не взвинчивайся. Это мне на тебя злиться надо. Я тебя терплю, надеюсь, что сосед хоть за ум возьмется на пятом десятке. Ведь тебе сорок один?
Ж у ч о к. Сорок два.
Пауза. Подходит Ч е ч е т к и н. Жучок поспешно взял термос и уходит. К Чечеткину подходит прораб Ф и л я.
Ф и л я. Сан Саныч! Уговор дороже денег.
Ч е ч е т к и н. Раньше бы я тебя спросил: на тебе крест есть? Ты на что меня толкаешь? Вон! Четыре самосвала бросил в грязь на дороге — и подпиши ему акт о приемке четырехкилометровой асфальтированной трассы от села до комплекса. Ты что, шутишь или с ума сошел? Пока все не сделаете — никаких подписей ставить не буду.
Ф и л я. Напрасно зарекаетесь, товарищ Чечеткин. Начальство заставит тебя подписать!
Ч е ч е т к и н. Что? Липу? Никто меня не заставит.
Ф и л я. Но ты пойми, чудак-человек… Мне наряды за месяц закрыть надо, а по новым правилам без акта с твоей подписью и говорить не желают. А я тебе, Сап Саныч, в будущем квартале в самую первую очередь эту самую дорогу прямо на блюдечке с голубой каемочкой преподнесу.
Ч е ч е т к и н. Слушай, Филя, ты не Ильф, и не Петров, и не Остап Бендер — и оставь меня в покое. Я сказал твердо: не закончите — не подпишу. Баста!