Моя девочка - страница 16

Бля, я схожу с ума. Ослабляю хватку, отпускаю ее запястье и засовываю свой палец так глубоко в нее, что больше не могу продвинуться дальше.

— Ты этого хотела, маленькая сучка? Чтобы папочка так тебя наказал?

Она хрипит, издавая мягкий стон, и он разжигает во мне запретный огонь.

Если раньше я держался на героической силе воли, чтобы не поддаться опасному влечению, то теперь никакой воли не осталось.

Я проникаю в Киру вторым пальцем. Смотрю, как ее веки становятся тяжелыми, а зубы прикусывают нижнюю губу. Я теряюсь в ее запахе. В ее стонах. За это совращение я отправлюсь прямиком в ад, но сначала трахну ее сладкую щелочку.

Я толкаю ее на стол и подтаскиваю за бедра к краю, буквально сервируя ее для себя. Опускаю голову между ног и приникаю к раскрывшимся складкам, мгновенно втягивая их в рот. Больше никаких игр в нежность, она сама не хочет, чтобы я был таким.

— Да… вылижи меня, папочка…

Я прикусываю ее бедро с внутренней стороны.

— Только потому, что ты просишь. Ты сама напрашиваешься, чтобы я был плохим.

И я тут же просовываю язык в нее, то входя, то выходя наружу. Я не понимал, насколько сходил с ума по этой сучке, пока ее вкус не лег на мой язык. Я грубо и жадно вылизываю ее. Бедра извиваются под моей хваткой, шлепая своей набухшими складками мне по лицу. Она хнычет, когда ее накрывает оргазмом. Но мы еще не закончили. Я отпускаю Киру, встаю и берусь за напряженный каменный член.

— Вставай.

В ее глазах испуг, что я выгоняю. Губы складываются в милую надутую улыбку, напрашиваясь остаться. И она получит то, за чем пришла.

— Вставай, если хочешь мой член. Или трахнуть тебя чем-нибудь другим? Давай подыщем на столе что-нибудь подходящее… Что тебя заводит? Бутылка из-под брендированного виски устроит? Или, может, кий?..

— Я хочу только твой член.

Ее глаза расширяются, когда член вытягивается еще больше. Она садится, потом соскальзывает со стола, показывая мне свое рвение.

— Тогда перевернись.

Я хватаю ее за руку, разворачиваю и толкаю молодое тело обратно на стол. Приподнимаю юбку, чтобы увидеть оттопыренную упругую попку и гладкую кожу, как фарфор.

Шлепаю!

Потом еще!

И еще!

Адреналин попадает в кровь, когда я шлепаю Киру по заднице, каждым ударом касаясь ладонью голой кожи. Схватив пальцами за задницу, я раздвигаю ягодицы.

— Тебя сюда когда-нибудь трахали, маленькая сучка? — Большим пальцем прижимаюсь к ее анусу, и Кира дергается, пытаясь меня оттолкнуть. Я наклоняюсь и облизываю языком дырочку.

— О нет… да… ты плохой папочка, — охает она.

— Я отвратительный папочка, тебе понравится. Ты будешь брать мои пальцы и язык, но членом я разработаю твою тугую дырочку.

И от слов к делу, я просунул палец ей в задницу, смазанную моим языком.

От ее стона член простреливает болью, обильно выделяющаяся смазка мажет внутреннюю сторону ее бедра.

— Ты совершила ошибку, придя сюда и издеваясь надо мной. Думаешь, тебе под силу справиться со мной?

— Я так долго мечтала о тебе. Мне все равно, что ты сделаешь со мной. Я больше боюсь, что ты не сделаешь, прогонишь…

Я глубже толкаю палец. Черт возьми, она не может этого хотеть. Ей должно быть страшно, больно, неприятно.

Останови меня! Беги отсюда на хуй!

Член болезненно пульсирует, просто мечтая оказаться в заднице. Или толкнуться ей в рот. Или в сладкую тугую щелочку.

Я вытаскиваю палец, отвожу руку и шлепаю по заднице со всей силой. Кира оглядывается, глядя своими кошачьими глазами из-под густых ресниц. Она чертовски непослушная, ее губы приоткрыты, она тяжело дышит, как кошка при течке.

Я обвожу пальцем палец ее дырочку, пристраивая набухшую головку члена к ее мокрым складкам, скольжу по ним вверх и вниз, покрывая головку ее смазкой.

Рычание вырывается из груди, когда я погружаю кончик члена в ее щель, одновременно толкаясь большим пальцем в заднюю дырочку.

Ее восторженно мурлыканье звучит как музыка для моих ушей, когда она раскачивается напротив меня, пытаясь поглотить еще глубже.

— Не пытайся контролировать меня. Я, черт возьми, сам справлюсь, — рычу я и хлопаю ее по заднице, тогда палец полностью пробивает ее тугую дырочку, а член входит до упора.