Моя прекрасная мачеха - страница 21

Закрыв аккуратно чужие тайны в столе, я присела на кровать с постельным бельем синего цвета и, открыв одеяло, погладила подушку по поверхности, закрыв глаза. Кайф. Теперь я, наверное, фетишистка, главное не признаваться в этом Алёнке, она не поймет. Встаю и прохожу к огромной настенной полке с тусклой подсветкой. Кубки по спорту, грамоты, дипломы, фотография красивого черноволосого парня, улыбающегося лучезарно своими белоснежными большими зубами.

Иду к шкафу-купе и распахиваю его. Море одежды. Рубашки, брюки на вешалках… То, что нужно! Расстегиваю на себе спортивную кофту, спускаю бюстгалтер. Снимаю вешалку с его черной рубашкой и прижимаю к себе. Неописуемо. Волнительная дрожь, доводящая до сумасшествия. Бросаюсь на кровать вместе с ней, прихватив ещё и ремень. Превосходный набор для сумасшедшей женщины! Прилив необычайной страсти, до изнеможения, до срыва дыхания. До слез. Его запах во всем, эта комната стала поистине местом моего искушения и колдовского запрета. Похоть, переходящая в экстаз, освобождение. Я часть его мира… Только он не узнает об этом никогда. Кто знал, что мужчиной моей мечты станет мираж…

Я начала погружаться в медленный дрём, как услышала неспешные шаги в корридоре. Быстро вскочив, я пересекла комнату со скоростью света и юркнула в шкаф, задвинув за собой дверь.

В комнате тот час же кто-то появился. Я приблизилась к щели у увидела Марию. Господи, если она застукает меня здесь, мне крышка. Женщина достала амулет-ожерелье, плюхнулась на колени и трепетно начала молиться, бормоча, еле слышно, какие-то непонятные слова и теребя что-то в руках. Затем она встала на ноги и подошла к столу, зажгла палочку и стала бормотать.

— Прости меня, внучёк мой, да хранят тебя духи! Вайхель твоей матери поможет тебе. Доченька моя, храни его, растениями и запахами… Веди его.

Она вытерла слезы и подошла к кровати.

Доченька? Значит она мать матери Артура… Я зажала рукой свои губы и продолжила следить из-за щели.

— Ах, какой кавардак устроил Арта на ложе! Не похоже на него это…

Она застилает кровать, поправляя одеяло и вдруг мчит прямо ко мне, открывая шкаф резким движением. Ещё секунда — она замечает мои испуганные глаза и мы обе голосим во всё горло, как дуэт самого громкого фестивального народного хора.

— Успокойтесь, Мария, это всего лишь я!

Казалось, это напугало ее ещё больше.

— Белая женщина, что ты делаешь здесь? Отравляешь его существо? Ты испугала меня!

— Я… я хотела взять одежду у Артура. Для прогулки. Эм… вот эту рубашку и брюки. Да!

Женщина перевела безумные глаза на одежду в моих руках, на меня, стоящую в одном лифчике и размышляла, тряся руками. Видно было, что чувствует она себя плохо…

………

Вот так закончился мой экстаз в чужой тайной комнате. Ничего необычного! Откачиваю пожилую женщину на кухне, путем обычного корвалола и водного холодного компресса. У нее, как оказалось, аритмия сердца.

Ее бледное лицо было безжизненным и ноги, в тазу с холодной водой, казались скульптурным извоянием.

— Может скорую вызовим, всё-таки?

— Нет. Это для других! Не для меня. Сейчас мне уже лучше.

— Я рада. Прости, ещё раз.

Она посмотрела на меня, очерченными временем, глазами.

— Ты ведь поняла, что я мать Амалы?

— Можете быть спокойны, эта тайна останется со мной.

— Мальчик не должен этого знать! Это рассердит всех!

— Конечно это ваше дело, Мария, но ложь это предательство. И Артур ненавидит ложь больше всего!

На мне была черная рубашка Артура, его черные брюки, которые еле сошлись в поясе и почти скрипели на ягодицах, но были на много длины. Тяжело дыша, я все же, пыталась успокоить старуху.

Композиция Lemaitre & Jennie "Closer"

Дверь открылась и в холле показался Виктор, с сияющей улыбкой и букетом белых лилий. Казалось, Марии от этого стало ещё хуже.

Я подбежала, натяжными от узкой одежды шагами, к нему и повисла в его руках. Слезы исполосовали мое лицо, а он крепко обнял меня и тихо спросил.

— И что же происходит в моем доме? Сын по телефону неприветлив, экономка с ногами в тазике, еле живая сидит, а моя дорогая Кристин рыдает, одетая, в какой-то убогий маленький костюм! Дамы, мы что обанкротились?