Моя прекрасная подружка - страница 13

Помолчав, Алексей продолжил:

— В другой раз я шел на лыжах по лесу и вдруг слышу за спиной шорох, похрустывание снега. Обернулся — за мной прыгает зайчонок. Подошел к нему, а он и не думает убегать, припал к лыжне. Я осмотрелся и увидел в стороне, между кустов крадется лисица…

Алексей посмотрел на меня, улыбнулся:

— Вот вам и несмышленыш! Ну, поднял я перепуганного зайчонка, спрятал за пазуху… А потом был случай. Осенью мы с отцом ездили за грибами. Набрали грибов, сели на опушке леса недалеко от платформы, ждем электричку. Неожиданно в кустарнике послышался треск, тяжелое дыхание, и на опушку вышла лосиха. Подошла к нам вплотную, замотала головой. Потом снова ушла в кустарник и снова вернулась. «Там что-то стряслось», — сказал отец. Мы пошли за лосихой и увидели лосенка, застрявшего между березок. Он перебирал ногами, но вылезти не мог. Отец отогнул деревья, лосенок поднатужился и вылез. А лосиха все это время стояла рядом, ждала, пока мы освободим ее теленка.

Алексей вновь улыбнулся, повел в воздухе рукой.

— Повзрослев, я подумал: «А может, это неспроста судьба посылает мне животных? Может, неспроста человек изначально оказывается в той части мироздания, которая больше всего соответствует его наклонностям? Может, в этом есть намек на предназначение»? Так я подумал и пошел учиться на ветеринара, — Алексей засмеялся.

— Мне тоже в детстве судьба послала намек, — проронил я. — Помню, поехал к приятелю на дачу и по пути нашел ежа. Недалеко от дома приятеля, прямо на тропе. «Еще раздавит какой-нибудь велосипедист», — подумал и отнес ежа в кусты. Но через некоторое время, возвращаясь с дачи, снова увидел ежа на том же самом месте. Пригляделся, а у него на боку ранка. Ну, я понял — он выполз на дорогу неспроста. Принес ежа на дачу, мы с приятелем присыпали его ранку стрептоцидом. Ежик посмотрел на меня, почмокал — вроде, сказал: «Становись ветеринаром». Но я, к сожалению, не стал.

— Еще не поздно, — сказал Алексей, вставая.

На прощанье я подарил ему свою книжку, с благодарностью от всех животных.

Мы с Альмой почти выехали из Истры, как вдруг я увидел велосипедиста в рясе, с большой бородищей. Это был священник-поэт Владимир Нежданов (как выяснилось, он катил в Ново-Иерусалимский монастырь). После наших объятий, как и в прошлый раз, Нежданов начал было читать свое последнее стихотворение, но, заметив в машине Альму, осекся.

— О-о! Это не та ли собачка?.. Молоденькая, красивая!

Я рассказал про операции, которые Альма перенесла. Пока рассказывал, моя подружка, высунувшись из машины, смотрела на священника-поэта, смотрела удивленно, поскольку видела очередного бородача. Но, если у Тихона была хилая растительность, а у брата аккуратная «интеллигентная» бородка, то у Нежданова — большая седая борода «лопатой» и вся в завитках, как серпантин. Насмотревшись на такое чудо, Альма повернулась в мою сторону и протянула: — Замолви священнику обо мне словечко!

— Слушай, Володя, — спохватился я. — Ты ведь знаешь, я атеист, но ради Альмы, на всякий случай… Ты не мог бы помолиться за нее? Чтобы побыстрее зажила ее рана. За собаку можно молиться?

— Конечно, можно. Есть святые Власий и Герасим Иорданский, покровительствующие животным. Наш патриарх, Святейший Алексий Второй, у себя в Переделкино подбирает всех собак и кошек, держит их при церкви. И не волнуйся, обязательно помолюсь! А пока послушай стихотворение.

Когда он закончил читать, я сказал:

— Счастливый ты, служишь сразу и Христу, и Аполлону.

— Счастливый, но иногда такая горечь берет, — вздохнул Нежданов. — Много еще заблудших душ. Некоторые нарушают все десять заповедей. О них я написал стихотворение, послушай!

Нежданов прочитал стихотворение о «заблудших душах» — от его горьких строк у меня побежали мурашки. Я искренне похвалил старого приятеля и напомнил:

— Не забудь помолиться за Альму!

— Как можно забыть?! Сегодня же помолюсь! — священник-поэт дружески кивнул Альме и погладил свою роскошную бороду. — Рад был повидаться с тобой и познакомиться с Альмой.

Мы расстались так же тепло, как и встретились. Поворачивая в сторону участка, я приободрил Альму: