Моя сестрица — серийная убийца - страница 10

Я решаю не обращать на нее внимания, невозмутимо наливаю пальмовое масло в глубокую сковороду, добавляю лук и кайенский перец, которые обжариваю на сильном огне.

– Айюла, ты следишь?

– Угу, – отвечает она, хотя сама облокотилась на разделочный стол и одной рукой лихорадочно набирает что-то на телефоне. В другой руке у нее по-прежнему кухонный нож. Я подхожу к ней, освобождаю рукоять из плена ее пальцев и забираю нож. Айюла прищуривается.

– Пожалуйста, обрати внимание: после этого мы добавляем кайенский перец.

– Ага, ясно.

Едва отвернувшись, я слышу, как Айюла снова печатает на виртуальной клавиатуре. Хочется сделать ей замечание, но пальмовое масло, оставленное без присмотра, начинает шипеть и плеваться. Я уменьшаю огонь и велю себе на время забыть об Айюле. Если захочет научиться – научится.

– Так, а что мы готовим?

Она серьезно?

– Ẹ̀fọ́, – подсказывает домработница.

Айюла кивает с самым невозмутимым видом и подносит телефон к сковороде с овощами в тот самый момент, когда я добавляю шпинат.

– Всем привет! Показываю наши овощи!

На миг я замираю со шпинатом в руках.

Неужели она снимает видео в снэпчат? Я резко выхожу из транса, выхватываю у Айюлы телефон и кликаю «Удалить видео», пачкая дисплей пальмовым маслом.

– Эй!

– Еще рано, Айюла. Еще слишком рано.

– Знаешь, Феми уже третий. Три жертвы, и ты считаешься серийным убийцей.

Говорю я шепотом, на случай, если кто-то пройдет мимо палаты Мухтара. На случай, если мои слова пролетят сквозь двухдюймовое деревянное полотно и попадут в уши идущему по коридору. Я откровенничаю с коматозником, а на больший риск не решаюсь.

– Три жертвы, – повторяю я себе.

Вчера ночью мне не спалось, поэтому, бросив считать овец, я села за стол и включила ноутбук. В три часа утра я чуть ли не бессознательно набрала «серийный убийца» в поисковой строке гугла. И вот результат: серийным убийцей считается совершивший три и более убийства.

Я растираю себе ноги, чтобы избавиться от неприятного покалывания. Стоит рассказывать Айюле о том, что я выяснила?

– В глубине души она наверняка понимает это сама, да?

Я смотрю на Мухтара. У него опять выросла борода. Если не брить его раз в две недели, борода путается и покрывает ему пол-лица. Похоже, кто-то пропустил этот пункт в списке поручений. Как правило, этим грешит Йинка.

Из коридора доносится свист. Пока он слабый, но звучит все громче. Тейд! Когда он не поет, то мурлычет себе под нос мелодию, а когда надоедает и это, начинает свистеть. Он ходячая музыкальная шкатулка! Стоит услышать Тейда, и у меня поднимается настроение. Дверь палаты я открываю, как раз когда подходит Тейд. Он улыбается.

Я машу ему, потом резко отпускаю руку, коря себя за несдержанность. Ответной улыбки было бы предостаточно.

– Мне следовало догадаться, что ты здесь.

Он открывает папку, которую принес с собой. Это карточка Мухтара. Ничего примечательного в ней нет. Состояние Мухтара не изменилось. День, когда его семья примет решение, неуклонно приближается. Я поворачиваю голову, чтобы снова взглянуть на Мухтара. Вид у него до завидного безмятежный. А я, закрывая глаза, каждый раз вижу мертвеца. Даже не представляю, что почувствую, когда это прекратится.

– Я знаю, что ты к нему привязалась. Просто хочу убедиться, что ты готова… – Тейд обрывает фразу.

– Он пациент, Тейд.

– Знаю, знаю. В беспокойстве о судьбе ближнего ничего постыдного нет.

Желая утешить, Тейд легонько касается моего плеча. Рано или поздно Мухтар умрет, но умрет он не в луже собственной крови, его тело не съедят морские крабы, заполонившие лагуну под мостом Третий Материк. Его родные будут знать, что с ним случилось. Теплая ладонь Тейда так и лежит у меня на плече, и я к ней льну.

– А теперь о хорошем. Ходят слухи, что тебя назначат старшей медсестрой! – объявляет Тейд, резко убирая руку. Не такой это и сюрприз: должность освободилась довольно давно, а кому ее занять? Не Йинке же! Меня больше волнует то, что ладонь Тейда больше не лежит у меня на плече.

– Здорово! – отвечаю я, потому что именно такой реакции он от меня ждет.

– Когда официально назначат, мы отметим.