Моя жизнь - страница 9

Но все-таки хорошо, что я говорю сейчас об этом: обо мне и Марселе Сердане.

Это удивительная, несравненная история любви. Любви, которая пришла ко мне в тридцать лет и одним ударом смяла мое прошлое: печальные интрижки, драки и мимолетные приключения.

Мое прошлое, сколько ночей оно не давало мне спать! Длинная вереница лиц, неотвязно преследующая меня; мой отец, заставляющий меня петь на улицах; его любовницы, то ласкавшие, то колотившие меня; Малыш Луи — мой первый возлюбленный; Альберт — сутенер с площади Пигаль, с которым я жила; Лепле — владелец «Джернис», в чьем убийстве меня обвиняли; и Раймон Ассо, и Поль Мерисс, и все мужчины, которыми я забавлялась или которые дурачили меня…

И все это далеко не всегда было красиво…

Вот почему мне необходимо сегодня говорить о Марселе и обо мне. Я хранила молчание об этих двух годах моей жизни. Я не могла даже думать о них.

Но я не хочу умереть, пока не скажу истинную правду о нем и обо мне.

Чего только не говорили про нас! Нас выслеживали, за нами подглядывали. Рассказывали отвратительные вещи. Меня обвиняли, что я украла мужа у жены и отца у детей.

Многие дорого бы дали, чтобы узнать про нас всякие подробности, и, не имея этой возможности, выдумывали что попало.

Теперь я вам расскажу всю правду о нас.

Да, я любила Сердана. Больше того, я обожала его, как бога! Чего только я не сделала бы для него!

Я хочу, чтобы он жил в памяти людей. Я хочу, чтобы все знали, какой он был великодушный, какой удивительный.

Я хотела бы закричать на весь мир: «Марсель Сердан преобразил мою жизнь!»

До него я была ничто. Нет, простите, я была знаменитой певицей, даже очень знаменитой. Но в моральном отношении я была ничто. Я считала, что жизнь лишена всякого смысла, что все мужчины — скоты, что остается только хохотать, петь и валять дурака, ожидая смерти. И чем раньше, тем лучше.

Один только Раймон Ассо пытался открыть мне иное существование. Но я его бросила, он был недостаточно силен, чтобы удержать меня. По правде говоря, я не любила его, просто мне нужна была его помощь.

Марсель вновь научил меня жить. Он вырвал из меня горькое жало безнадежности, отравляющее мне душу и тело. Он открыл мне радость, ясность и нежность существования. И весь мир осветился для меня.

Я вспоминаю, сколько людей, расположенных ко мне, спрашивали меня тогда: «Как вы можете любить боксера? Это же просто грубое животное?»

Грубое животное, которое могло давать им уроки великодушия!

Кстати сказать, я тоже не сразу распознала его.

Сначала он показался мне скупым. А скупость я считаю самым отвратительным пороком. И дело не только в деньгах, а… во всем поведении. Кто скуп на деньги, тот и сердцем скуп.

Бедный Марсель! Ему просто не хотелось в нашу первую встречу пускать мне пыль в глаза.

Это было в 1947 году в Нью-Йорке. Нас представили друг другу на каком-то коктейле. Марсель готовился к своему первому матчу в Америке, я была поглощена своими репетициями.

Нас было двое французов в Нью-Йорке. Двое французов, без друзей, погибавших от скуки.

Это должно было случиться. Марсель Сердан позвонил мне в «Уолдорф-Асторию» и пригласил пообедать. Я не заставила себя долго упрашивать.

Довольная и гордая, я быстро привела себя в порядок, надела свое лучшее платье. Марсель зашел за мной и сказал: «Идемте скорей, я голоден как волк». Я подумала: «Хорошо! Мы пойдем, наверное, в шикарный ресторан, устроим пирушку».

По дороге я семенила рядом с ним, громадным, как зеркальный шкаф. Вдруг он толкнул какую-то дверь и ввел меня в самую невзрачную забегаловку.

Сидя на табуретках перед стойкой, мы ели «пастрами» — переваренное сухое мясо. Потом он предложил мне стакан пива и порцию мороженого. Все это стоило ему сорок центов.

После обеда я съязвила: «Вам не грозит разорение, когда вы приглашаете на обед своих друзей». Это могло его обидеть, но он только немного удивился и, улыбнувшись, сказал: «А что нам мешает!» И повел меня в один из самых изысканных ресторанов Нью-Йорка — «Ле Гурме».

Там мы пообедали второй раз. Уже как следует!

По-настоящему я узнала Марселя только в следующую нашу встречу, спустя несколько месяцев, в Париже. Я встретила его на улице в довольно странном обществе: он вел под руку своего приятеля. Но это был не совсем обычный приятель… Араб, почти слепой. Меня это заинтриговало. Я проводила их и таким образом узнала целую историю. Этот несчастный был другом детства Сер-дана. Марсель решил спасти его от слепоты. Он вызвал его в Париж из Касабланки, оплатив все расходы на путешествие и на нужды больного. И теперь каждое утро провожал друга к врачу. Он окружил его любовью, подбадривал.