Моя жизнь с Драйзером - страница 27

– Вы получите ваши десять процентов,- сказал Драйзер.

– Но вы обещали позаботиться о моих интересах, несмотря на новую статью соглашения! – воскликнул Ливрайт.

– Я сказал, что позабочусь о вас в пределах нашего прежнего соглашения, а я даже и этого не обязан бы делать,- возразил Драйзер.

– Вы лжец! – крикнул Ливрайт.

Тут-то Драйзер и запустил в Ливрайта чашкой кофе. Это привело завтрак к быстрому концу и прервало на время все переговоры.

Драйзер был тверд в своем решении, но слегка разочарован, что сделка не могла быть заключена немедленно. Ему всегда хотелось, чтобы все происходило мгновенно, ясно и действенно. Зная, как упорно и долго он работал над этой книгой, я могла понять его настроение.

Однако несколько дней спустя сделка была заключена, и Драйзер получил свои 90 тысяч долларов. Таким образом, человек, который в 1920 году страдал «комплексом бедности», оказался обладателем суммы, составлявшей для него целое состояние. Драйзер не имел ни малейшего представления о том, куда можно надежно поместить эти деньги, но намеревался войти в курс дела. Он не хотел слушать ничьих советов; всю жизнь он полагался только на самого себя и желал действовать так и впредь. В течение нескольких дней он то и дело ходил в банк и возвращался оттуда с карманами, набитыми списками облигаций, финансовыми отчетами и даже акциями. Он занялся этим делом с такой же тщательностью, с какой делал все, и вскоре стал прекрасно разбираться в биржевой конъюнктуре, ибо Драйзер был человеком, способным заинтересоваться любым предметом и в результате располагать о нем массой сведений.

Так же бывало и с выбором темы для очередной книги. Типичным примером может служить его книга «Финансист». Хотя у него не было специальных знаний в области финансов, он написал книгу, считающуюся шедевром в этой области. Один видный финансист из Филадельфии даже специально приехал в Нью-Йорк повидаться с человеком, так хорошо информированным по этому вопросу. Однако Драйзер сказал ему, что ничего не понимает в финансовых делах.

– Как же вы смогли написать такую книгу, как «Финансист»? – спросил с изумлением этот человек.

– Как вам сказать? – ответил Драйзер, явно забавляясь.- Я почитал кое-что по данному вопросу, как делаю всегда, когда пишу книгу.

Таков был его метод, благодаря которому его книги становились реалистичными. Он обладал также талантом приводить любую сложную проблему, если можно так сказать, к одному знаменателю, и читателю она представлялась простой и ясной. Такая же манера писать была и у Авраама Линкольна. Когда государственный секретарь Сьюард стал критиковать простоту его стиля в дипломатических документах, Линкольн сказал: «Ведь вы поняли это, я тоже понимаю, и, смею думать, они тоже поймут, когда документ достигнет своего назначения». Именно эта ясность и простота изложения и нравилась Драйзеру в Линкольне-писателе.

Драйзер глубоко интересовался человеческой природой, человеческими чувствами и подоплекой этих чувств.

Приближалось лето, и мы решили совершить путешествие в Европу. Перед отъездом, однако, мы устроили вечер для нескольких наших друзей в нью-йоркском ночном клубе, чтобы отпраздновать успех «Американской трагедии». Было приглашено около тридцати человек. Это был первый вечер, устроенный нами вместе, и прошел он очень удачно.

22 июня 1926 года мы отплыли в Скандинавию на пароходе «Фредерик VIII». На борту парохода оказалось много интересных пассажиров; присутствие Драйзера было вскоре обнаружено, и мы познакомились со многими, в частности с артистом Отисом Скиннером, ехавшим в Данию на празднества, посвященные «Гамлету». На пароходе показывали скандинавские фильмы; пассажиры развлекались танцами, пением и, как водится, усиленно флиртовали. В течение всего нашего путешествия стояла чудесная погода, и питание, которым ведал повар-датчанин, было великолепным.

После семи дней плавания мы заметили первую полоску земли – Гебридские острова. Мы стояли у борта и любовались очаровательной картиной: голубая вода, плескавшаяся о темные сине-серые берега, морские птицы, рыбачьи лодки, белые маяки, выплывавшие внезапно из тумана, и ощущение безлюдья, царящего среди этих холмов северо-западной Шотландии. Тедди сказал, что он никогда не сможет забыть впечатления, произведенного на него Гебридскими островами. Затем мы миновали Оринейские острова, пережили морской шторм с громом и молнией и любовались восходом солнца в три часа утра. Когда мы стали приближаться к месту нашего назначения, все высыпали на палубу.