Мозаика жизни - страница 3
—Я знаю их имена. Люк и Чад, — медленно прошептала она. — И Люк сказал мне… — Дженни замолчала, чтобы прийти в себя. Потом начала снова: — Люк сказал, что он мой муж…
—Хорошо. — Доктор Портер одобряюще потрепал ее по плечу и обратился к мужчинам: — Начало положено. Я хочу оставить Дженни в больнице еще на ночь. Мне надо еще понаблюдать за ней. — Лицо его расплылось в улыбке. — Я рад сообщить и хорошие новости. Рентген не показал признаков сотрясения мозга. И при падении вроде бы не пострадал ребенок.
В комнате наступила мертвая тишина.
—Что?! — Лицо Люка выражало неподдельное изумление.
Дженни широко раскрыла глаза. Она беременна? Это уж слишком!
Ее зовут Дженни Прентис, медленно повторяла она. Она замужем. И в ней растет ребенок. От этой ошеломляющей новости все вокруг закружилось.
Ребенок. Инстинктивно Дженни положила руку на живот, словно защищая его. У нее будет ребенок!
—Бог мой, Дженни! — В глазах Люка явно сверкала досада. — Почему ты не сказала мне?
Ей оставалось только беспомощно смотреть на него. Для нее это тоже новость.
—Может быть, я не знала… — Она сама заметила, как неуверенно прозвучали слова. Дженни посмотрела на доктора, ожидая подтверждения своих слов.
—Дженни, — старик покачал головой, — две недели назад вы пришли ко мне, чтобы провериться. Вскоре вы получили результат.
—Не понимаю, — пробормотал Люк.
Темные, как полночь, глаза грозили просверлить в ней дырку. Но она ничем не могла ему помочь, потому что сама ничего не понимала. Не могла ни ответить, ни утешить.
—Кажется, я мог бы пролить немного света на эту ситуацию.
Все глаза устремились к Чаду. Все, затаив дыхание, ждали его объяснений.
—Прости, Люк, что ты так узнаешь об этом. По-моему, Дженни потому никому не сказала о ребенке… — Он засунул руки в карманы шортов, тяжело вздохнул и закончил: — В общем…! По-моему, отцом ребенка могу быть я.
Дженни Прентис натянула на себя довольно поношенные джинсы. Она могла бы поклясться на Библии, что никогда раньше их не видела. Но она застегнула молнию и металлическую пуговицу. Мягкая голубая ткань обтягивала ее как перчатка.
Все казалось таким странным. Каждое движение она делала будто первый раз, будто оно совершенно ей незнакомо. Мир, окружавший ее, был совершенно чужим.
И в то же время она знала, что джинсы оставил для нее муж. Так сказала санитарка, когда принесла их. И зубная щетка тоже выглядела так, будто ею уже пользовались. И щетка для волос, и расческа. И хотя ей говорили, что это ее вещи, она чувствовала, что пользуется ими первый раз в жизни.
Доктор хотел оставить ее в больнице только на одну ночь, но она пробыла там еще четверо суток. В тот день, когда она пришла в себя после падения, между братьями Прентис разыгралась ужасная сцена. И Дженни попросила доктора Портера дать ей какое-то время, чтобы побыть одной. И, слава Богу, старый доктор согласился.
По правде говоря, она жутко испугалась ссоры между Люком и Чадом. Все началось после того, как им стало известно о ее беременности. Дело чуть не дошло до драки. Обвинения, которые они бросали друг другу, нарисовали в ее сознании ужасающую картину.
Какой же надо быть женщиной, чтобы вступить в связь с братом мужа прямо под его носом!..
Не думай об этом! — приказала себе Дженни. Но беда в том, что в голове было пусто. На чем еще она могла сосредоточить мысли? Ее память просто… исчезла. Поэтому разум все время возвращался к ссоре братьев в палате.
Каждый день приходил доктор. Он осматривал ее царапины, шишки и ссадины. И каждый день спрашивал, есть ли у нее вопросы о себе и о своей жизни до несчастного случая. И каждый раз она решительно отвечала, что вопросов нет.
Дженни просто была не готова. Она не хотела знать, кем была, чем занималась, как произошла авария. Больше всего на свете она боялась узнать правду.
Дженни вытащила из своей сумки белую майку без рукавов и надела ее. Воздух наполнился слабым запахом жимолости. Когда она запихивала майку за пояс джинсов, нежный аромат окружил ее.
Та, прежняя Дженни пользовалась этими изысканными цветочными духами? Капельку за уши и на запястья? Этот аромат привлекал Люка?