Мозг и сознание - страница 20
Чувствительность у плода была детально исследована некоторыми учеными [27, 30, 240]. Тактильная чувствительность хорошо развита до рождения, так что механическое или термическое раздражение кожи (в зависимости от раздражаемой области) вызывает ту или иную двигательную реакцию. Болевая чувствительность, по--видимому, отсутствует. Мышечная проприоцепция (веретена) развивается на четвертом месяце внутриутробной жизни, а лабиринт даже раньше. Обе эти системы активно функционируют у плода; они способны реагировать на позу и до некоторой степени обусловливают движения плода в матке.
Ученые обсуждали вопрос о том, способен ли плод ощущать перистальтику кишечника, голод, жажду, удушье и другие виды висцеральных раздражений, и пришли к единому мнению, что висцеральные раздражения могут активировать скелетную мускулатуру. Недоношенные дети способны отличать сладкое от других вкусовых ощущений, а также различать неприятные запахи, например запах вонючей камеди, так что эти виды чувствительности уже развиты в момент рождения. Однако, поскольку рот и нос плода погружены в околоплодную жидкость, сомнительно, чтобы до рождения он испытывал какие-либо обонятельные и вкусовые ощущения.
Орган слуха хорошо развит к моменту рождения, но все считают [180], что младенец не слышит до тех пор, пока под влиянием первого вдоха, крика и, возможно, зевка жидкость из среднего уха не удалится через евстахиеву трубу. Однако вполне возможно, что новорожденный различает громкие звуки, и даже высказывались предположения о наличии у плода слуха [79].
Органы зрения у новорожденного достаточно развиты для того, чтобы отличать свет от темноты; но формирование зрительного нерва еще не окончено; оно продолжается после рождения, возможно под влиянием зрительных ощущений [180]. В период внутриутробной жизни зрительные ощущения практически отсутствуют.
Итак, до появления на свет плод лишен зрительных, слуховых, обонятельных и вкусовых ощущений, а тактильные, проприоцептивные и висцеральные ощущения очень незначительны. У новорожденного имеется сложная система рефлексов; при соответствующем раздражении он может кашлять, чихать, сосать, глотать, хватать и совершать другие действия. Экспериментальное изучение 17 поведенческих реакций показало, что их взаимная корреляция равна пулю, т. е. «механизмы центральной интеграции у новорожденного отсутствуют» [82]. Эта интеграция обычно появляется в первый месяц после рождения.
Способен ли плод к осознанному ощущению? Такова классическая философская и психологическая проблема, которая дебатировалась многие годы с неизменным красноречием и обилием рассуждений, но почти без всякого подкрепления фактическими данными [39, 86, 135, 147, 175]. Трудно понять смысл этого спора, учитывая, что у нас пет никаких доказательств наличия у плода зрительных, слуховых, обонятельных или вкусовых ощущений. Таким образом, его возможности восприятия ограничены немногими проприоцептивными, тактильными и висцеральными ощущениями при полном отсутствии основных видов чувствительности. Решение вопроса о том, способны ли эти немногие ощущения сами по себе создать сознание, зависит от того, что ученые договорились понимать под этим термином; однако можно утверждать, что они не могут вызвать проявлений сознания, сравнимых с таковыми у детей и взрослых и базирующихся в основном на зрительных и слуховых восприятиях, а также на опыте. До конца эта тайна, по-видимому, никогда не будет раскрыта, поскольку установить с новорожденным словесный контакт невозможно.
Опережающее морфологическое созревание наблюдается во многих системах, которые у плода бездействуют, но готовы начать выполнять свои функции при первой необходимости. Все нужные для этого связи установлены еще до появления на свет и срабатывают при соответствующем раздражении. Подобные функции, в том числе сосание, дыхание, мочеотделение и пищеварение, в случае преждевременных родов могут включиться в работу за несколько недель до срока.
Никаких «заготовок» такого рода для функций сознания не существует. Мозг новорожденного не способен к речи, пониманию символов или управлению сложными двигательными актами. В нем нет идей, слов или концепций, он лишен способов общения, его сенсорный опыт весьма ограничен. Новорожденный никогда не улыбается. Он не способен понять ласковые слова матери или осознать окружающее. Мы должны, таким образом, заключить, что у новорожденного нет определяемых признаков психической деятельности и что новорожденные человеческие существа лишены сознания. Подобное суждение может показаться очень смелым, но не следует сбрасывать его со счетов, заявляя: «Ну что же, вы действительно не видите проявлений психических функций на протяжении первых дней жизни, но все уже готово; пройдет всего несколько недель или месяцев, и вы их увидите; мозг еще просто не успел созреть, но сознание уже имеется». Потенциальную способность не следует смешивать с реальностью. Проект — это еще не готовое здание, особенно когда в этом проекте отсутствуют важнейшие элементы. Естественно, что у ребенка нет опыта; но признав этот факт, мы одновременно признаем важность экстрацеребральных факторов, которые относятся к окружающей среде и не зависят ни от организма, ни от его генетических особенностей. Как говорили Кантрил и Лизингстоп [29], организм непрерывно находится в «процессе становления», превращаясь в нечто отличное от того, чем он был раньше. Уже на ранних стадиях жизни ребенка привлекает приятное, а неприятное вызывает у него отвращение. Приобретенный таким образом опыт ведет к «разумному» узнаванию предметов и лиц, связанных с положительным или отрицательным подкреплением, и определяет избирательность поведенческих реакций. «Мы думаем, 410 именно в этот момент рождается сознание» [29].