Можете нас поздравить! - страница 27

— Видишь, поздно, а у нас ещё есть время, — сказал я, — давай заниматься.

— Сейчас?! — опешил Принц-Федька.

— Ну да!

— Нет уж! Сейчас не буду. Я от этих грустных воспоминаний так расстроился, что ничего в голову не пойдёт. — Федька отвернулся к стене и накрыл голову одеялом.

Так мы и не уговорили его взяться за уроки. Только перед уходом предупредили, что придём завтра в это же время. Пусть не думает, что отделался от нас.

На другой день мы пришли к Наследному Принцу точно в назначенное время. А его в комнате нет. И на столе записка:

«Дорогой звеньевой, уходи-ка ты домой. А не то как налечу, растопчу и проглочу. С приветом Ф. Б.».

— О нём заботишься, а он такие приветствия пишет, — рассердился Павлик. — Пошли, в самом деле, домой!

— Сначала поищем его у соседей, — сказал я, — далеко он упрыгать не мог.

Но только мы дошли до двери, как услышали голос Федьки:

— Эй вы, педагоги, стойте! Чего шум поднимать, тут я.

— Сейчас же вылезай заниматься, — потребовал Павлик, оглядывая комнату в поисках Принца, — у нас каждая минута рассчитана.

— Вот и не ходите ко мне, — простонал Принц-Федька и вылез из-под кровати.

— На завтра нам задали природоведение и упражнение по русскому письменному, — сказал я, — начнём с природоведения.

Мы сели к столу. Я раскрыл учебник и стал читать. Федька тут же заохал и демонстративно повернулся к нам спиной.

— «Мы идём, как следопыты, все пути и все дороги нам открыты…» — тихонько запел он.

— Ты в уме? — сказал Павлик и постучал себе по лбу, а потом по столу.

Федька замолчал. Я начал читать снова.

Природоведение мы учили часа два. Прочитаю я несколько строчек, закрою книгу и повторю их наизусть. За мной повторял Павлик, а как очередь доходила до Принца, он молчал.

— Что ж ты? Повторить не можешь? — сердились мы.

— Почему не могу? — возражал Принц.

— Ну так повторяй!

— Что?

— То же, что мы.

— А что вы повторяли?

— Ты что, глухой? — злился Павлик и читал уже выученный нами абзац ещё раз.

Но вместо того чтобы повторить услышанное, Принц-Федька кричал:

— Вам бы так ногу растянуть, наверное, волком бы выли. Не могу я с больной ногой про горы учить! Мне, может, больше всю жизнь по ним не лазить… — И он притворно всхлипывал.

Ну и артист, получше Юрика Белякова!

— Ладно, по горам тебе не лазить, а читать-писать придётся, — наглядевшись на Федьку, сказал я. — Переходим к русскому языку.

Пока мы с Павликом доставали тетради, Наследный Принц лежал на кровати не шевелясь, точно неживой. А как только мы приготовили всё для письма, Федька объявил:

— Писать в постели не буду, можно одеяло испачкать. Упражнение делаю в голове.

Я прочитал первую фразу и вставил в слова пропущенные буквы. Во вторую фразу пропущенные буквы вставлял Павлик, а в третью — Федька. Он называл буквы не думая, просто наугад, вдруг подойдут. Написана, например, фраза: «Почтовые голуби очень ценные». В слове «почтовые» пропущено первое «О».

— Какую букву вставишь? — спрашивал я Наследного Принца.

— Будто сам не знаешь, — отвечал он.

— Мы-то знаем, а вот какую ты вставишь? — начинал сердиться Павлик.

— «А»! — гаркнул Федька. Не то нарочно, не то в самом деле не знал.

— По-твоему, надо говорить «пачта», а не «почта»? — спрашивал Павлик, краснея от злости.

— По мне хоть «пучта», — отвечал Принц и хохотал, дёргая от смеха здоровой ногой.

До чего же он был в этот момент противный! Одна оттопыренная нижняя губа чего стоила! Я бы на его месте вообще так не гоготал, чтобы губа не шлёпала, как лягушка.

После русского мы вернулись к природоведению. Федька понял, что от нас не отвертеться и, чтобы мы поскорее ушли, кое-как повторил за нами весь параграф.

— Наконец-то отмучился! — крикнул он нам, когда я и Павлик пошли к двери, и нарочно громко, с облегчением вздохнул.

В следующие дни было ещё хуже. Только мы принимались за уроки, у Федьки сразу начинала ныть нога, и он говорил, что боль мешает ему сосредоточиться. Мы делали перерыв, ждали, когда боль утихнет, и снова начинали учить. А Федька придумывал новую причину не заниматься. Говорил, будто у него так устроена голова, что в ней всё должно отлежаться. Только после этого он может повторить прочитанное и соображать.