Можно ли унять боль России?

Многие русские продолжают рассматривать Украину в качестве колыбели русской православной культуры, возникшей в Киевской Руси на рубеже тысячелетий. Малороссия, как называли Украину в царские времена, образует по их мнению,вместе с Белоруссией и собственно Россией фундамент восточнославянской нации. Потеря Киева и Минска после распада Советского Союза русской общественностью в действительности никогда не воспринималась как факт . Эмоциональную боль в связи с этой потерей можно прекрасно инструментализировать. Когда закипают чувства, сражение за политическую мобилизацию уже наполовину выиграно. В России к боли, связанной с разъединением, добавляется еще старый страх оказаться в окружении враждебных стран. Его ни в коей мере нельзя считать продуктом коллективного советского безумия преследования, он возник раньше и продолжает тлеть до сегодняшнего дня. Этот жар можно снова быстро разжечь, и в настоящее время это делают всеми силами, поскольку для близких к Кремлю наблюдателей ясно, что борьба за Украину является сражением в целях защиты от западного вторжения. Вся история России истолковывается ими как беспрестанное противостояние вражескому миру и едва ли не Вселенной. Одни сохраняют при этом традиционный мажорный тон и по обыкновению восхищаются «неизменными победами русского оружия над несметными полчищами» Другие приперчивают гордыню страдальческой исключительности ностальгической скорбью: «Наша русская история прямо-таки пишется кровью: нашествие за нашествием. Подсчитано, что из каждых пяти лет жизни мы три года воевали. В последнее время, позволив развалить могучую страну, мы в одночасье сузили свои национальные границы и тем самым отдали во вражеский полон около 30 миллионов своих сородичей» А иные – еще и угрожают: «Вооруженный русский придет и возьмет свое».(Эта, с позволения, постсоветская профанация Достоевского: «… Русские люди берут свои посохи и идут сотенными толпами, провожаемые тысячами людей, в какой-то новый крестовый поход» (Достоевский Ф. Искания и размышления)… Или же вспоминается нечто сакраментальное: «Русский народ потому и владеет шестою частью земного шара, что этому убогому, бедному народу дано от Бога то, чего нет у многих более культурных племен: инстинкт государственности»

На определенном уровне некоторых россиян и даже таких "патриотов" можно понять – потеря Украины для большинства из них действительно "мученическая мука". На самом деле, мне кажется, наши соседи не столько тоскуют по Крыму, Севастополю или Киевом, сколько за этим "абщєрускім наслєдієм". Наверное приятно было чувствовать себя хозяином всех и всего от Тихого океана до Карпат, но еще приятнее было верить, что все достижения и наследие Руси и киевских князей были не частью общей истории восточных славян, а неотъемлемой частью только одной России..

В этой связи настало время обратить внимание на новые аспекты в интерпретации значения присоединения Украины к России в 1654 году. Общепризнано, что это историческое событие коренным образом изменило геополитическую ситуацию в Восточной Европе в пользу России. Но эти изменения рассматриваются преимущественно в аспекте укрепления государственного могущества России, ее стратегических и милитарных возможностей, вооруженного продвижения на Юг, а также – отчасти – под углом зрения привлечения к созданию Российского государства и культуры украинского интеллектуального и духовного потенциала, киевской учености, благодаря которой внедрялись в России элементы европейской образованности.Также наверняка было приятно верить, что получение казаков и гетманов каким-то странным чудом были тоже вкладом в развитие России. Той самой России, которую Петр И вытащил за бороду из Московии и в Европу. Наши уважаемые соседи при каждой возможности стремятся напомнить нам о предательстве идеалов и самой Киевской Руси. По их мнению только Москве в сотрудничестве с захватчиками-татарами каким-то чудом удалось сохранить и приумножить настоящие идеалы Руси. В этой лубочной, сакраментальной картине российской идиллии не хватает реального взгляда на жизнь и исторической правды. Так, наши оппоненты упорно отказываются признать факт трагической гибели Киевской Руси и вклад самой Москвы в ее руины.