Мрачная комедия - страница 10

— Конечно, вы правы, — улыбнулся Гелвада. — Я полагаю, вы всегда правы. Мне кажется, что вы никогда не делаете ошибок, мистер Куэйл.

— Я не люблю делать ошибки, — ответил Куэйл. — Когда я их делаю, кто-нибудь обычно страдает. Мне не доставляет никакого удовольствия, если кто-то другой получает по шее из-за моих ошибок.

Он посмотрел на кучку пепла в пепельнице и продолжил:

— Розански что-то узнал. С этого он начал и добился некоторых успехов. Вы помните Парласа, который работал с вами в Бельгии в начале войны?

Гелвада кивнул.

— Парласа убили. Его тело нашли под поездом примерно в 25 милях от Гуареса; потом пришла очередь другого агента, за ним последовали женщина по имени Десперес — очень приятная женщина и девушка, которую звали Лизоль, — ирландка. Мне казалось, что Розански что-то знает, и, чтобы лучше познакомиться с его методами, мне пришлось ему кое-что подбросить.

Гелвада улыбнулся.

— Я понимаю… по крайней мере мне кажется, что я понимаю. Вы отдали ему кого-нибудь.

Куэйл кивнул.

— Я отдал ему Шона Алоиса О'Мару, — сказал он с кривой улыбкой. — В мешке.

— Господи, — сказал Гелвада тихо, — зачем О'Мару!

Куэйл пожал плечами.

— Мне пришлось, — сказал он. — Это должен был быть кто-то очень серьезный.

— Понятно.

— Мы давно это просчитали, — продолжал Куэйл. — Моя идея состояла в том, что О'Мара должен сбиться с пути истинного. Было весьма вероятно, что мы заплатим ему после войны и отпустим. Они легко могли поверить в это. О'Мара поехал в Париж и начал бросаться деньгами, играл и пил, как рыба. Таковы были мои инструкции — полностью опуститься. Вы знаете, что О'Мара настолько честолюбив, что, если, выполняя задание, необходимо спиться — или даже принести себя в жертву, — он сделает это.

— Я всегда считал, — начал Гелвада, — что О'Мара был настоящим человеком. Но, определенно…

— Он попадал в передряги в Париже, — продолжал Куэйл. — Он великолепно выполнял наше задание. Два или три раза его брала полиция. Несколько высокопоставленных лиц знали, кто он и что сделал в войну для меня. Они связались со мной. Я сказал им, что О'Мара вышел из игры, что он больше не работает на меня и что они могут послать его к черту, так как мне все равно.

— Очень разумно…

— О'Мара ударился во все тяжкие. Во всяком случае, так казалось. Его выгнали с нескольких работ. Он попадал в тюрьму и после выхода начинал работать на новом месте. И всякий раз он находил работу все ближе к Бретани. Он хорошо знает страну. Случалось ему и красть. Он уже побывал в больнице с белой горячкой. О'Мара удивительный работник. Он удивляет даже меня.

— О'Мара, — сказал Гелвада тихо, — О'Мара всегда был превосходным актером. Всегда все делал хорошо. Хорошо до конца.

— Надеюсь, это еще не конец, — сказал Куэйл резко. — Во всяком случае… О'Мара нашел работу в устье вблизи Сант-Брие. Он работает у человека по имени Воланон. Воланон сам любит выпить, поэтому он не склонен избавляться от О'Мары, который, как он думает, является каким-то Филиппе Гареннсом с полукриминальным прошлым. Он практически ничего не платит О'Маре. Кое-как кормит и поит всякой дрянью, чтобы держать его в меру пьяным и годным для выполнения подсобных работ.

— Я начинаю понимать, — сказал Гелвада. — Розански знал О'Мара.

— Правильно. Розански знал О'Мару. Он должен был знать, что О'Мара работал на меня в войну. Мне казалось, что раньше или позже Розански выйдет на О'Мару — особенно потому, что часто посещает эти места, — сказал Куэйл с кривой улыбкой. — Я решил, что он выйдет на О'Мару и вступит с ним в контакт, прежде чем его ликвидировать. Он, конечно, с удовольствием расквитался бы с ним за прошлое, но слишком велик соблазн заставить заговорить О'Мару. Ведь вовсе не трудно заставить заговорить горького пьяницу.

— Господи, — произнес Гелвада тихо, — мистер Куэйл, вы очень сильный человек, но и очень жестокий.

— Это жестокая игра, — сказал Куэйл. — У нас нет времени на сантименты. Во всяком случае, я никогда не притворялся, что руковожу женской школой.

— Конечно, не женской школой… Нет, но я хотел бы задать вопрос.

Куэйл ждал.

— Это Розански, очевидно, не дурак, — продолжал Гелвада, — и если он придет к выводу, что О'Мара — просто пьяница, который когда-то работал на вас, я не вижу причин, по которым он захочет заставить говорить такое ничтожество. Очевидно, что О'Мара, будучи никчемным человеком, вышвырнутым вами, просто может ничего не знать. Проще сразу ликвидировать его. Что может он сказать… даже под самыми изощренными пытками… что мог бы он сказать? Наверняка, Розански не может ожидать, что при данных обстоятельствах О'Мара знает что-нибудь.