Мрачное чудовище Бельтера (ЛП) - страница 5

Но первый выход в свет в Лондоне стоит целое состояние, а все деньги, которые её отцу удавалось выпросить или одолжить, по всей видимости, уходили на его собственные пагубные пристрастия. Несмотря на уединённый образ жизни, Фальконер не питал иллюзий в отношении своих собратьев. Разумеется, он не был единственным кредитором Хоторна. Этот человек, вероятно, занял деньги, где только можно, и залез в такие долги, что их не погасить, даже продав Гардсли.

Фальконер ощутил прилив гнева. Если человек пренебрегает своей землёй, он не заботится и о своей семье, а девушка, которой следовало одеваться в шелка и получать восхищение самых представительных людей в Королевстве, носит хлопок и сидит одна в поле. Не то чтобы она выглядела несчастной. Он предполагал, что у неё есть дар чувствовать себя счастливой, где угодно. Но она заслуживала гораздо большего.

Если Фальконер настоит на немедленной оплате, её отец разорится, а девушка, скорее всего, окажется в чужом доме в качестве бедной родственницы. Эта мысль была просто невыносима.

– Даю вам ещё три месяца, – неожиданно для себя сказал Джеймс. – Если к тому времени вы вернёте половину основного долга, я пересмотрю условия по оставшейся сумме. Но если вы не сможете заплатить... – Необходимости заканчивать фразу не было.

Сэр Эдвин с облегчением пробормотал что-то себе под нос.

– Прекрасно! Великолепно! – громко проговорил он. – Уверяю вас, что через три месяца я отдам вам пять тысяч фунтов. Вполне вероятно, я смогу вернуть всю сумму.

Фальконер с презрением посмотрел на баронета. Это был слабый, поверхностный человек, неспособный даже понять, что ему лишь на некоторое время удалось избежать последствий своих действий.

– Я вернусь через три месяца.

Но по пути домой в Бельтер его преследовала одна мысль. Что станет с девушкой?

Ариэль, довольная тем, что удалось сделать несколько стоящих набросков, вернулась домой к обеду. Когда дворецкий сообщил, что её отец утренним поездом приехал из Лондона, её радость померкла. Она провела рукой по растрёпанным волосам и бросилась вверх по задней лестнице в свою комнату.

Расчёсывая спутанные пряди, она гадала, как долго в этот раз сэр Эдвин пробудет в Гардсли. Жизнь была гораздо приятнее в его частое отсутствие. Но пока он находился здесь, ей следовало вести себя осторожно и не попадаться ему на глаза. Увы, она не могла уклониться от своего дочернего долга ужинать с ним каждый вечер. Как обычно, он примется критиковать её неподобающую леди внешность и во всех деталях поведает о многочисленных примерах, когда она его разочаровывала.

Пару раз Ариэль подумывала указать ему на то, что он не даёт ей достаточно денег на модную одежду, даже если бы она её захотела, но из осторожности предпочитала придержать язык за зубами. Сэр Эдвин не отличался особой жестокостью, но всё же мог прийти в бешенство, когда был пьян или особенно расстроен финансовым состоянием.

Причёсываясь, она подошла к окну и посмотрела на улицу. Ей особенно нравился этот вид. Тучи сегодня поражали воображение. Возможно, ей удастся подняться на крышу и запечатлеть закат акварелью. Но нет, сегодня вечером это было невозможно, потому что придётся ужинать с отцом.

С сожалением отворачиваясь от окна, она заметила, как с крыльца спускается странная фигура: высокий мужчина в развевающейся чёрной мантии с широким капюшоном, полностью скрывающим его лицо. Поговаривали, что в Гардсли живёт парочка привидений, и Ариэль ненароком подумала, не одно ли это из них. Но человек, который так беспечно шёл по ступенькам, казался вполне реальным. И, конечно же, лакей Гардсли и лошадь вовсе не являлись призраками.

Внезапно она поняла, что это мог быть только таинственный затворник лорд Фальконер, которого иногда называли мрачным чудовищем Бельтера. Он стал легендой в Кенте, и горничные часто обсуждали его интригующе приглушённым шёпотом.

Ариэль слышала, как его представляли то святым, то дьяволом, а иногда и тем, и другим. Поговаривали, что он много жертвовал на благотворительность и поддерживал лечебницу для бедняков в соседнем Мейдстоне. Также ходили слухи, что он устраивал в своём поместье дикие полуночные оргии. Ариэль нашла в словаре термин «оргия», но определение оказалось настолько расплывчатым, что она не поняла его значение. Тем не менее, оно внушало тревогу.