Мщение любовью - страница 13

Но Кэми вовсе не слуг боялась. Ее страшил Рэй. Рэй и ее реакция на него. Снять одежду и плавать в его бассейне — нет, только не это. Но девушка не смогла произнести ни слова. Ее губы отказывались слушаться.

— Пойдем. — Рэй взял ее за руку и провел через сад к бассейну.

Воздух был наполнен мириадами ароматов. Каблучки Кэми стучали по кафелю, в то время как Рэй, босоногий, шел беззвучно, как хищник на охоте.

Они подошли к двойным дверям. Рэй распахнул их, приглашая девушку войти. Судя по тому, что все здесь было нетронутым, Кэми рассудила, что это комната для гостей. Рэй прошел в смежную ванную, чтобы раздеться.

— Можешь плавать в нижнем белье, если хочешь, — раздался его голос из-за двери. — Но я не стану возражать, если ты будешь купаться обнаженной, — улыбаясь, он появился в проеме. — А я пока сделаю тебе сок. Не стоило тебе так одеваться, Кэм, — укорил ее Рэй. — Ты наверняка перегрелась.

Проводив его взглядом, Кэми сглотнула. Она вспомнила, что надела отвратительное нижнее белье. Но все же не могла устоять перед манящей прохладой бассейна. Она разделась, вышла из приятного полумрака комнаты и прошла к воде, которая отчего-то вовсе не пахла хлоркой. Она источала аромат роз и цитрусов. Недолго думая, девушка нырнула в воду.

Кэми не заметила, как Рэйхан вернулся в сад. Он принес кувшин сока, пару стаканов и колотый лед.

Рэй удобно расположился в одном из плетеных кресел, наблюдая, как Кэми плещется в бассейне. Ему хотелось присоединиться к ней, но он вспомнил о своем обещании и остался на месте.

Он взглянул на одежду, которую Кэми выбрала, и улыбнулся. Глупенькая, подумал Рэй, она полагает, что такие вызывающе бесформенные вещи могут скрыть ее достоинства.

Когда мы поженимся, размышлял Рэй, я о ней позабочусь.

Плеск прекратился. Рэйхан поднял глаза и увидел, что Кэми легла на спину и закрыла глаза. Он смотрел на ее розовые соски, которые больше не скрывал промокший кружевной бюстгальтер, и вспоминал их вкус. Женщина создана, чтобы удовлетворять мужчину, сказал он себе. А Камилла Эллисон создана для меня, хочет она того или нет. И я должен убедить ее в том, что мы предназначены друг другу судьбой.

Твердые холодные кусочки падали на голый живот Кэми. Она открыла глаза и увидела Рэя, стоящего на краю бассейна. Он кидал в нее кубики льда.

— Эй! Ты что это делаешь? — игриво прикрикнула девушка, обрызгав его водой.

Его белая тога промокла. Мокрая ткань прилипла к телу, облегая каждый его изгиб. Рэй был похож на греческую статую.

Из груди Кэми вырвался восхищенный вздох. Она не могла оторвать глаз от этого великолепного тела. Рэй рассмеялся, видя ее смущение. Девушка залилась краской и нырнула, в надежде, что он уйдет переодеться, когда она вынырнет.

Но ей не повезло. Вместо этого Рэй сел на край бассейна и, подобрав полы тоги, опустил ноги в воду.

Кэми не понимала, почему он смеется.

— Я думала, тебе нравятся скромные девушки, — недоуменно пробормотала она.

— Мне ты нравишься, — улыбнулся Рэй. — Пойдем. — Он протянул руку и помог ей выбраться из бассейна.

Кэми вытерлась большим махровым полотенцем и надела халат, который предложил ей Рэй. Девушка отпила немного освежающего апельсинового сока и зажмурилась от удовольствия.

— Ммм… вкуснятина! — не удержалась она от восклицания. — Это из апельсинов с твоих деревьев? — спросила Кэми, кивнув в сторону цитрусовых, растущих в саду.

— Я сам выжал апельсиновый сок, — с гордостью отозвался Рэй. — Специально для тебя.

Ммм… Девушка с любопытством взглянула на Рэя. Он предстал сейчас перед ней в совершенно ином свете.

— Ты, кажется, все любишь делать сам, так ведь?

— Что? — поддельно изумился он. — Мы, принцы, богаты и знамениты. Особенно четвертые сыновья.

— Но только не ты, — возразила Камилла. — Ты можешь ничего не делать, тем не менее сам выжимаешь сок и разводишь лошадей. Тебе нравится работать руками. И ты всегда достигаешь своих целей, потому что ради их осуществления готов упорно работать. Разве я не права?

Рэй изумился проницательности этой девушки.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — признался он. — Мне действительно нравится мое ранчо. И я горжусь своими лошадьми. Особенно арабскими скакунами. Какими бы они ни были, белыми, рыжими, серыми, черными, с плохим ли или с хорошим нравом, они — моя надежда и гордость.