Муаррат - страница 6

— Александр, — нервно сказал я и похлопал себя по груди. При этом я отлично понимал, насколько это глупо выглядело. Не хватало только ухнуть, словно заправский обезьян. — То есть, Саша.

— Муаррат, — сообщила девушка и вдруг улыбнулась. — Ошшень приятно.

На этом наше знакомство застопорилось. Я просто не знал, что говорить дальше. Если бы передо мной сидела Маша — всё понятно; посторонняя женщина — тоже. Но тут была чужая девушка с лицом Марии и это сбивало с толку. Муаррат открыла рот, закрыла и жалобно посмотрела на Веру. Сестра тяжело вздохнула, закатила глаза и покачала головой.

— Как с вами сложно, — сказала она. — Ладно. Ты, вроде бы хотела поблагодарить Сашу, за то, что он нас всех спас, правильно?

— Саша, спасибо, — тут же, с готовностью, сказала девушка и это её: «Саша» прозвучало настолько непривычно и забавно, что я не смог удержать улыбку. Кажется, это ещё больше смутило Муаррат, потому что она нахмурилась и закусив губу спросила. — Что-то не так? Неправильно сказала?

У неё был необычный акцент, который в соединении с Машиным голосом создавал ощущения разговора с женой, которая дурачится, как случалось. Даже сердце замирало. А ещё этот облик…

— Всё хорошо, — я прижал руки к груди, сам не понимая, зачем так поступаю. — Мне было нетрудно…

— Это ты сейчас вздумал рисоваться? — подала голос Вера. — Когда мы тебя поднимали с пола, ты напоминал мертвеца. А эта, — она кивнула на Муаррат, — выть принялась, прямо, как первый раз.

— Нет, не выла, не надо так говорить, — в голосе девушки проскользнули стальные нотки, а маленькие кулачки сжались. Прямо, как у Маши, когда она пыталась настоять на своём. Вот, тоже странная штука: мягкое-мягкое, а нажмёшь посильнее — неподдающаяся сталь. — Я очень испугалась за Сашу.

— Ты хорошо говоришь по-нашему, — я решил прервать начинающуюся гневную тираду и перевести разговор в мирное русло. Ну и заодно выяснить, насколько гостья хорошо знает русский язык. — Трудно было учить?

— Нет, — она покачала головой и светлые волосы рассыпались по плечам. Кажется, они были гуще, чем у Маши. Или я просто успел забыть? — У меня — талант к чужим языкам, а ваш — не самый трудный. Временами — смешной.

— Обхохочешься, — вставила Вера. — Но в остальном она права, так что можете болтать на любые темы. Переводчик вам не потребуется.

Очевидно, она имела в виду именно себя, потому что ещё раз похлопала Муаррат по плечу, подмигнула мне и вышла, плотно закрыв дверь за собой. Я ощутил, как мой затылок одеревенел. Ситуация весьма напоминала ту, когда меня как-то привели знакомиться с одной «очень хорошей девочкой». Так её называла Вера, весьма обеспокоенная мои разгульным поведением. Я тогда сидел, потел и всё время думал, как бы побыстрее свалить.

Самой смешное, что на обратной дороге я и познакомился с Машей. Наткнулся на неё в тёмном переулке и сбил с ног. Пришлось доказывать, что я — не насильник, не бандит и вообще — очень хороший парень, который поможет подняться и проводит домой.

— Кто такая Маша? — спросила Муаррат и наклонилась вперёд, вглядываясь в моё лицо. — Ты меня так называл. Почему?

Откровенно говоря, я думал (и даже надеялся), что Вера уже описала весь расклад своей гостье. Выходит — нет. Теперь мене самому придётся объяснять, что девушка напоминает мою погибшую жену. Я открыл рот и понял, что не совсем представляю, как это сделать.

— Я был женат, — слова с таким трудом приходили на язык, словно им приходилось добираться с другого конца вселенной. Внезапно пришло в голову, что собеседница, пришедшая из другого мира может не понимать, какие отношения официально связывают у нас мужчину и женщину. — Ну, знаешь, когда двое решают жить постоянно вместе. Они проходят специальную церемонию…

— Я знаю, что такое жениться, — Муаррат быстро облизнула пухлые губки. — У нас это называется «лемитерре», если у простых людей, «заверетте» — у Кровных и «чатель» — у нас.

— У вас? — мы помолчали, глядя друг другу в глаза. Да, взгляд у неё точно отличался от Машиного. Казалось, будто тебя колют двумя острыми шипами.

— У нас, — повторила она и в её голосе внезапно проскользнула гордость. — У Высших, тех, кто обладает властью.