Мудрец острова Саре - страница 17

Она замолкла, провожая Тоню с юношей печальным взглядом, выдавая уверенность, что больше его не увидит.

Если вернется Атайя. Слова Жерара звучали в голове Джейрена как похоронные колокола. Если. Он тотчас стал гнать мысли о неудачном исходе. Тоня права: нельзя терять надежды, как бы трудно это ни становилось день ото дня.

Испив чашу разочарований, Джейрен решил пойти в лагерь поспать. Он кивнул Джильде, повернулся в сторону леса и тут заметил здорового широкоплечего мужчину, который вприпрыжку бежал через луг. Ярко-рыжие волосы и борода светились точно маяк на фоне зелено-золотой травы. Несмотря на трагичность обстановки, Джейрен улыбнулся: ему очень нравился Ранальф с его непристойным юмором. Бывший наемник с острова Саре, Ранальф Осгут был грубым, но очень приятным человеком, от которого в любой момент можно ожидать громкой отрыжки или открытого почесывания любого места, что зудит. Невзирая на внешнюю неотесанность, он жаждал увидеть Атайю дома целой и невредимой, как и все остальные.

— Скверно выгладишь, — сказал Ранальф вместо приветствия, взглянув на потную рубашку и грязные штаны Джейрена.

Он не задал вопроса об Атайе, прочтя ответ по глазам.

— Точно подмечено, Ранальф. Я и чувствую себя скверно, — опустил плечи Джейрен.

— Кто-то в городе нас разыскивает, — ткнул он пальцем туда, откуда прибежал.

По лицу и шее тонкими струйками блестел пот. Хоть сильное тело было в хорошей форме, наемник тяжело пыхтел, никак не мог восстановить дыхание.

— И что в этом необычного? — спросил Джейрен. — Хорошо, если бы наши ряды пополнялись.

— Он говорит, что наш друг, — добавил Ранальф, сняв рубашку и утирая лицо. — Этот человек знает твое имя.

Джейрен нахмурил брови, сложил руки на груди и задумчиво уставился в землю. Крайне мало людей в Кайбурне знали его по имени, и большая часть из них желали его смерти.

— Тогда наш любопытный друг или не друг вовсе, или дурак, — отметил он. — Если так открыто спрашивать обо мне, то недолго и загреметь в тюрьму за связь с еретиками.

— О, он прекрасно осознает, что делает, — возразил Ранальф. — Сначала посетил дом сэра Джарвиса, который вряд ли сдал бы его. Стал спрашивать об овчарне — а ее существование ни для кого не секрет, — потом упомянул твое имя и сказал, что проделал путь из Делфархама, чтобы повидаться с тобой. У Джарвиса возникли подозрения, не человек ли это Дарэка, и он оставил мне записку в таверне «Черные львы».

— И кем был наш загадочный гость?

— Не захотел давать своего имени, — покачал головой Ранальф. — Вообще ничего не сказал, кроме того, что у него для тебя крайне важная информация. Джарвис утверждает, что незнакомец — старый человек, около шестидесяти. На нем одежда благородного господина, но она явно видела лучшие деньки. Знаешь такого?

Джейрен взял нитку собственного изношенного наряда и улыбнулся, вспомнив, что некогда и сам одевался как сын герцога.

— Знаю я такого, — ответил он. Улыбка сошла с лица, сменясь тревожным взглядом. — Похоже на западню.

— Не исключено, что король опять пытается поймать тебя.

— Я так и подумал. — Джейрен ходил по кругу, потирая подбородок: собирался с мыслями. — Мы знаем, где его найти?

— Джарвис попросил старика зайти к нему завтра в полдень и отослал ночевать в «Черных львов». Руперт присмотрит за ним, мало ли что тот надумает.

— Ему не доведется ничего надумать, — заявил Джейрен и посмотрел на юг, в сторону Кайбурна. — Если это ловушка мы сами спустим курок. Я поеду сегодня в город навестить нашего «друга» и поговорю с ним на своих условиях. Хочешь присоединиться ко мне? — спросил он Ранальфа.

Наемник одобрительно улыбнулся, обнажив дыру, где когда-то было два зуба.

— Почему бы и нет, — ответил он, от души хлопнув Джейрена по плечу. — Давно я не вылезал на приятную вечернюю засаду.

Когда колокола кайбурнского собора пробили одиннадцать часов ночи, Джейрен с Ранальфом прокрались через извилистые улицы города в обшарпанную, но всеми любимую таверну «Черные львы». Там их, как всегда, ждал приятный свет ламп и манящий запах жареной баранины. Обойдя знакомое помещение, друзья нашли пузатого седого хозяина, который наливал вино по кубкам. Заметив их, тот отставил графин и пригласил сесть в угол рядом с кухонной дверью.