Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - страница 16
— Кто ты такой?
— Я не человек, — ответил старик. — В далеком прошлом, во времена Будды Касё,[55] я был главным монахом в этих местах. Как-то монах спросил у меня, может ли просветленный человек подвергнуться воздействию причины и следствия, и я ответил, что не может. За эти свои слова я должен был перерождаться в шкуре лисицы в течение пятисот жизней. Прошу вас, сказав свое мудрое слово, освободите меня от этих перерождений.
Старик помолчал некоторое время, а затем спросил у
Хякудзё:
— Может ли просветленный человек подвергнуться воздействию причины и следствия?
— Никто не может уйти от закона причины и следствия, — ответил Хякудзё.
Старик сразу же достиг просветления и, поклонившись, сказал:
— Теперь я освободился от перерождений в шкуре лисицы, и вы найдете мое тело по другую сторону горы. У меня к вам последняя просьба. Пожалуйста, похороните меня как монаха.
Хякудзё попросил кармадану, или дьякона, ударить в бяку[56] и сообщил монахам, что после полуденной трапезы[57] будет похоронная служба по покойному монаху. Монахи очень удивились, потому что все пребывали в добром здравии, и никого не было в лазарете.[58] Они не могли понять, чем вызвано это распоряжение мастера. После трапезы Хякудзё провел их к основанию горы и посохом указал на тело лисицы, которое затем было предано огню.
Вечером Хякудзё поднялся на кафедру и рассказал монахам всю историю. Тогда Обаку спросил:
— Вы говорите, что старик ошибся в своем ответе и вынужден был провести пятьсот воплощений в шкуре лисицы. Но предположим, что он не допустил этой ошибки, что бы с ним случилось?
— Подойди ко мне, — велел Хякудзё, — и я скажу тебе! Обаку подошел к нему и наставил ухо. Хякудзё всплеснул в ладоши и воскликнул:
— Я думал, только у варвара рыжая борода, а оказывается есть еще один человек с рыжей бородой!
Учение буддизма хинаяны о карме изложить очень трудно. Судзуки пишет:
Принимая во внимание все имеющиеся факты, следует признать, что учение о кармической продолжаемости, особенно когда приходится описыватъ его проявления в реальной жизни, становится очень сложным. Кроме того, нет уверенности в том, что оно полностью оправдано с теоретической точки зрения.[59]
Однако с позиции буддизма махаяны акцент переносится на другую часть проблемы, а именно на то, как мы можем быть кармически обусловлены и в то же время свободны, как мы можем, не прекращая жить, выйти из сферы действия этого закона. В самом конце Песни о пути к просветлению Ёка Дайси[60] говорит:
Когда мы глубоко постигаем [что формы вещей не являются их реальностью], кармические препятствия воистину пусты. Если мы не постигли этого, мы продолжаем выплачивать наши долги [то есть по-прежнему ограничены обстоятельствами и должны подчиняться им].
Сравните это высказывание Ёка Дайси со словами мистера Уэллера — старшего в романе Бумаги Пиквика, в которых он говорит о том, что смерть необходима владельцам похоронных бюро. Это еще одна иллюстрация учения Эмерсона о воздаянии. Кроме того, в начале Песни о просветлении есть следующие строки:
Когда истина постигнута, люди и вещи не кажутся разделенными,
И в это самое мгновение наша Адская Карма[61] исчезает.
Като цитирует вопрос, который Губу задал своему учителю Тёса Кэйсину[62] по прочтении слов Ёка Дайси. Губу спросил: «Если после просветления кармические препятствия становятся пустыми, почему Арьясимха[63] и Второй патриарх[64] должны были искупать свои кармические долги?» Другими словами, если, достигая окончательного просветления, человек выходит из сферы действия закона причины и следствия, как может этот человек продолжать страдать от результатов своих поступков в прошлой жизни?
В девятой главе Евангелия от Иоанна мы встречаем очень похожий вопрос, заданный самому Христу:
И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?
Этот отрывок интересен, поскольку мы видим, что евреи вообще и ученики Христа в частности были не так далеки от современных им религиозных воззрений, как принято считать. Кроме того, в Апокрифах (