Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - страница 22

стр.

. Но стоит тебе начать объяснять, что ты увидел, как ты сразу же попадаешь в двойственность.

Как-то я жил некоторое время в небольшом дзэнском храме. Каждый день я поднимался в половине пятого утра и убирал в храме, тогда как все монахи спали до семи или восьми. Я проклинал их, когда подметал двор, и презирал их, когда мыл пол. Я надеялся, что роси встанет раньше, чем они, и увидит, что они спят, а я героически тружусь в темноте, но роси спал наравне с монахами. Мне казалось, что монахам наплевать на свои обязанности и на процветание дзэн. Я только то и делал, что думал о них, завидуя одновременно их лени и своему труду. Некоторое время спустя я все же рассказал об этом роси. Он спросил у меня:

— Для кого ты убираешь в храме?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Но роси тут же сам на него ответил:

— Для себя. Когда работаешь, работай для себя, не для других.

В этом смысл изучения дзэн. Работая, просто работайте, не заботьтесь о том, работают ли другие, или о том, сгорит ли храм на следующей неделе или нет. Когда ложитесь спать, просто спите, не беспокойтесь о том, где находится ваша борода, под одеялом или над ним. Когда пишете книгу, не переживайте, будет ли она когда-нибудь напечатана и прочтет ли ее кто-либо. Обо всем этом позаботится Бог. Пусть Он беспокоится об этом. В этом смысл «предоставления своих забот Богу». Почему у Дарумы была борода? Почему у него не было бороды? Почему у него было две с половиной бороды? Это первый шаг к ответу.

СТИХОТВОРЕНИЕ
Глупому человеку
Не рассказывай о своих мечтах.
Безбородый варвар —
Туман среди полной ясности!

Первые две строки напоминают одно из самых недалеких высказываний Христа: «Не мечите бисер перед свиньями». Рассказывать о своих прозрениях другим — это, конечно, потеря времени, если только, подобно Шекспиру или Гомеру, мы не можем придавать своим переживаниям всеобщее звучание, показывая другим, что у них были подобные переживания. В таком случае мы лишь привлекаем внимание других людей к тому, что они сами обладают бисером, то есть собственными прозрениями в природу реальности. Мы сами нередко упускаем из виду свои собственные интуиции и потом, как говорил Эмерсон, должны «к стыду своему узнавать о них от других». В этом случае девизом должны быть слова Кьеркегора: «Не позволяй погаснуть духу!»

Две последние строки стихотворения Мумона содержат краткую историю мира, или по крайней мере религии. Наша обычная жизнь представляет собой не смесь, а сплав абсолютного и относительного. Стоит нам лишь однажды задаться вопросом, в чем различие между ними, и нашим заблуждениям уже не будет конца. Какой принцип нам предпочесть, «бесчестье хуже, чем смерть» или «безопасность прежде всего»? В конце концов мы видим, что этот так называемый сплав абсолютного и относительного не составлен из двух разных начал. Мы понимаем, что «подлинный стол» и стол, за которым мы обедаем, — это один и тот же стол. Стол квадратный — и в то же время круглый. Дарума с бородой — и в то же время без бороды. Все относительно — и в то же время абсолютно.

«Бог же не есть Бог мертвых, но живых. Ибо у Него все живы» (Лук. 20, 38). Это истина, но не вся истина, потому что для Бога не только живые живы, но и мертвые мертвы. Это не относительная истина и абсолютная истина. Относительное есть абсолютное; абсолютное есть относительное. Но мы должны продолжить и заявить, что относительное — это не только абсолютное, но и относительное; что абсолютное — это не только относительное, но и абсолютное. Каким бы привлекательным нам ни казался синтез «различие есть тождественность; тождественность есть различие», мы должны продолжить анализ и сказать, что различие не есть тождественность, а тождественность не есть различие. Как эти рассуждения не назвать «прибавлением мыслительных несуразностей к ясности и простоте обыденной жизни»? Да, это так, но чтобы быть в полной мере людьми, мы должны заблуждаться.

Случай V. КЁГЭН И ЧЕЛОВЕК НА ДЕРЕВЕ

Действующие лица

Кёгэн (Сян-янь), одиннадцатый в линии мастеров дзэн после Дарумы, был учеником Исана и в течение некоторого времени учеником Хякудзё. Он получил свое имя в честь горы и храма, в котором впоследствии жил. Говорят, он был ростом выше семи футов, очень умен и образован, что, естественно, мешало его просветлению, однако Исан заметил его врожденный дар постигать истину и однажды сказал ему: