Муравей-путешественник - страница 18
Среди малышей-муравьев, поселяющихся в гнездах крупных муравьев, немало так называемых муравьев-воров, систематически и незаметно обкрадывающих своих хозяев. Но есть и просто муравьи-соседи, которым почему-то выгодно селиться рядом с таким многочисленным и мощным соседом, как рыжие муравьи у большого камня. Так же селятся воробьи в гнездах орла, находя там защиту; дикие гуси делают свои гнезда около гнезда громадной полярной совы. Разведать жизнь этих муравьев-малышей и проникнуть в тайну их взаимоотношений с рыжими казалось очень интересным. Пока я раздумывал о малышах, из муравейника всё носили и носили муравьев. И когда я уже было собрался идти домой, из входа стала протискиваться сразу целая толпа рыжих носильщиков.
Часть из них тащила молодую самку, другая не пускала свое сокровище. Компания все же кое-как протиснулась наружу и тут застыла в страшном напряжении: силы были равные, и не хватало перевеса, чтобы сдвинуть ношу в одну какую-либо сторону. Бедной самке, видимо, было нелегко от этой распри. Так продолжалось долго. С обеих сторон прибывало подкрепление, и муравьи-носильщики едва успевали утаскивать противников через дорогу.
Прошел час. Число муравьев-чемоданчиков постепенно уменьшалось, а носильщиков — увеличивалось. Вскоре самку поволокли через дорогу, а из подземного жилища вытаскивали редких муравьев да какие-то остатки насекомых. И тут я убедился, что муравьям-носильщикам нелегко было узнавать жителей маленькой колонии и иногда они в поисках ноши, раскрыв челюсти, бросались друг на друга и, только распознав ошибку, расходились в стороны. Видимо, жители зачинающейся колонии муравьев имели такой же запах, как и жители главного гнезда, и только слегка отличались чем-то.
Теперь все становилось понятным. Жители большого муравейника нашли молодую самку и стали строить свое отдельное жилище. Они приняли ее в свое общество и почему-то изолировались от главной колонии. Может быть, тут вначале поселилась одна самка, потом к ней уже примкнуло несколько добровольцев, а за ними другие. Быть может, этих других зачинщики отделения также перенесли за челюсти. Гнездо-филиал существовало безнаказанно некоторое время, пока его не принялись ликвидировать.
Образование гнезда-филиала при помощи молодой самки — факт сам по себе интересный, как один из способов возникновения нового муравейника, но самое многозначительное во всем этом была переноска муравьев. Почему муравьи из гнезда-филиала не могли сами пойти в свой старый муравейник? Ведь до него было не более четырех метров. Неужели они не смели или не могли после переноски возвратиться обратно в новое, облюбованное жилище? Почему они так безропотно позволяли себя переносить, складываясь чемоданчиком? Неужели хватка за челюсть — жест переноса — была в инстинкте муравьиного поведения, как действие повелительное со стороны члена своей же общины, сопротивляться которому не полагалось? Или тут было еще что-то более сложное...
Психика муравьев и законы, управляющие их поведением, все еще плохо известны, и дальнейшее проникновение в тайны жизни этих насекомых может принести много неожиданных и интереснейших открытий.
Два муравейника
Много событий в жизни муравьев ускользает от нас незамеченными: то, что происходит в лесной подстилке, в траве, в гуще кустов, недоступно глазу наблюдателя. Вот почему интересное из жизни муравьев удается чаще всего видеть на лесных тропинках и дорогах.
И в этот раз тихим солнечным утром на лесной тропинке происходило что-то не совсем обычное. Через нее в одном направлении шла целая толпа рыжих муравьев, и каждый нес в челюстях плотно сжавшегося в комочек живого муравья. В обратном направлении бежали муравьи без ноши.
Внешне все это выглядело очень похожим на то, что удалось видеть при уничтожении зачинающегося муравейника. В действительности дело обстояло значительно сложнее. Переноска муравьев происходила между двумя настоящими муравейниками. Они отстояли друг от друга на расстоянии не более трех с половиною метров. Один муравейник был прислонен к большому камню, имел хорошо построенную насыпь из свежих хвоинок и щедро освещался солнцем. Другой муравейник располагался около куста рябины и был сильно затенен. Конус этого муравейника очень старый, неправильный, разбросанный, из посеревшей хвои. Новых, свежих, желтых, недавно осыпавшихся с дерева хвоинок, которыми муравьи так тщательно обновляют крыши своих зданий, почти не было.