Мурло - страница 15

– Вы уж простите, – с испуганным видом, как у подбитого зверька, сказал Степан Фёдорович за завтраком. – Я ж сутки ехал, не спал – вот и заспался у вас маленько, – оправдался он.

– Да что ж я, не понимаю, что ли? – Гена чувствовал себя неловко за то, что отчитал сонного человека.

«Не стоило этого говорить», – подумал он.

– Я не со зла наговорил. А не то опоздали бы на рыбалку.

– Ну на какую рыбалку, Ген? – вмешалась Нина. – Вы ешьте, ешьте, – обратилась она к Домрачёву, голодно смотревшему на блины. – Там снега по колено, – вновь обратилась она к мужу.

– Ты не умничай, давай лучше молока гостю налей. Ты, Степан, – сказал он к Домрачёву, – давно молочка парного не пробовал?

– Парного? – задумался Степан Фёдорович, сжимая в кулаке блин с творогом. – Топлёное, что ли?

– Вот вишь? – улыбаясь, обратился Гена к жене. – Человек молока парного не пробовал никогда, а ты за рыбалку всё.

Нина скорчила жалобную мину и полезла в шкаф за молоком в стеклянной банке. Налив его в кружку и поставив её возле Домрачёва, хозяйка с участием спросила его:

– Вам как спалось? Ничего?

– Замечательно, – с набитым ртом сказал он. – Давненько я так хорошо не спал. – А то ж, – загордилась Нина. – У меня, знаете, сестра летом приезжает. Пообедаем, бывает, она пойдёт, присядет, посидит минуток пять, и я уж слышу – закемарила, – заулыбалась она. – Воздух здесь другой, еда другая. Сестра говорит, только бы и спала.

Домрачёв закивал, но что сказать, не нашёлся.

– Как вам блинчики? Молочко?

– Очень вкусно, – широко улыбался он, набив щёки, как хомяк. Творог чуть не выпадал из его рта.

– Это ж домашнее всё: и творог, и молоко, – хвалилась хозяйка.

– Ого, – сказал Домрачёв, изобразив удивление.

– Кстати, Ген, – обратилась Нина к мужу, – колодец-то у нас сегодня подмёрз. Так что ты подумай, куда гостя в такую погоду ведёшь.

– Да ничего. Мы ему тулупчик выдадим, валенки – и только в путь, – Гена, смеясь, похлопал гостя по плечу.

Домрачёв тоже засмеялся, с трудом удерживая во рту комочки творога. Он доверил свою судьбу в руки Гены и Нины. «Кто из них спор выиграет, – думал он, – воле того и подчинюсь».

– Мы на «Газели» доедем, да, Степан? Да и мужики там всё притоптали уже. Нормально всё.

– Кто ж в такую погоду на рыбалку ходит?

– Ну хватит, а! – вскрикнул Гена, широко расставив руки. – Заладила! Кто ходит, кто ходит? Какая разница, кто? Главное, что мы ходим. Вот и всё. Я тебе здесь не отпрашиваюсь, а констатирую факт – мы со Степаном идём на рыбалку!

– Привет, дочь, – обратился он к Кате, заносившей в кухню сумку с продуктами.

Лицо у неё было красное, дыхание – тяжёлое. Она была одета в плотный отцовский пуховик. Домрачёв на неё внимания не обратил, а только лишь подумал: «Пойду, значит, на рыбалку».

– На рыбалку идёте? – наивно спросила Катя отца. – Смотри, там мороз крепкий, – предупредила она.

Нина испуганно перевела взгляд на окно.

– Спасибо, – вздохнув, Гена обратился к дочери.

Домрачёву стало крайне неуютно, и он заёрзал на стуле.

– Спасибо, Кать. Буду иметь в виду. На улице холодно – хорошо. Хо-ро-шо. Вы с матерью прямо метеорологи.

– Ген, ну всё, разогнался, – вступилась за дочь Нина. – Чего ты огрызаешься на дочь? Совсем уже?

– Ладно-ладно, прости, Кать – вспылил, – опустив голову, раскаялся Гена.

– Мир сошёл с ума, – заулыбалась Катя.

– Ну, сядь, покушай чего-нибудь, – успокоившись, пригласил её к столу отец. – Куда мне? Завтракала уже.

– Ну просто сядь тогда – посиди.

Катя села и заглянула в глаза Домрачёву. Он, поймав её взгляд, тотчас спрятал свой в тарелке.

– А вы в дом-то ещё не ходили? – вежливо обратилась Катя к Степану Фёдоровичу, и он поперхнулся творогом.

Кашлять он застеснялся, потому его глаза округлились, посерели, лицо покраснело. Он несколько раз манерно кашлянул в кулак и принялся отвечать сдавленным голосом: – Вечером думал заглянуть.

– Это бывает опасно: вечером лазают.

– Ну, ты, Кать, не утрируй, – обратился к ней отец.

– Нет, ну а что? Не так? Только, вон, позавчера лазали.

– Да там уж брать нечего, – сказал Гена.

– Есть кого за это благодарить, – ядовито сказал Катя, не сводя глаз со Степана Фёдоровича.