Мутные времена - страница 2
Охранник покосился на часы:
— У, блин, без пяти девять! А чё: ты первый?
— Ну, это я у тебя хотел спросить, — пробегая в торговый зал, ухмыльнулся я.
Охранник спросонья соображал туго, поэтому ответил минуты через две:
— Ну, наверное, опаздывают… Пробки ж везде…
Какие, на хрен, пробки в субботу утром? Но, впрочем, я не стал об этом задумываться. Забежав в раздевалку, совмещенную с расходным складом, я спешно облачился в рабочий «камуфляж»: бордовые штаны и жилетку — года два назад наша компания ввела внутренний стандарт на единую форму для продавцов-консультантов. Дескать, клиенту легче находить в толпе продавцов, если их одежка будет такого же нелепого цвета, как пресловутые малиновые пиджаки братвы начала девяностых годов. Следом за мной в раздевалку вломился Санек Маменко — один из подчиненных по отделу. И таких оболтусов у меня пятеро!
— Успел! — радостно заявил он с порога, взглянув на часы. — Ровно девять!
— Скажи спасибо, что сегодня суббота! — охладил я его пыл. — И директор выходной! Попал бы на штраф!
— Ну, штраф — это для опоздавших! — нагло заявил Санек. — А я — вовремя!
— Ты трудовой договор читал? — прищурился я.
— Ну-у? — не понимая, куда клонит старший продавец, протянул Санек.
— В трудовом договоре сказано, что ты должен явиться на рабочее место за полчаса до открытия и приготовить его!
— Чего там готовить-то? — «праведно» возмутился Маменко. — А сам-то, сам-то когда пришел? — не придумал ничего лучшего для оправдания Санек.
— Начальству в жопу не заглядывают! — осадил я его. — А теперь давай в темпе в зал — двери уже открыли!
— Да иду уже я, иду! — Санек спешно натягивал засаленные форменные брюки, блестящие на заднице, накинул затертую жилетку с бейджиком и следом за мной вышел в зал.
На наше счастье в этот ранний субботний час в магазине никого, кроме заспанного охранника, не было — наша клиентура любит поспать в выходной. Столпотворение начнется часов в одиннадцать-двенадцать, а до этого времени в магазин забегают лишь единицы, которым либо нужно убить время в ожидании очередной электрички, станция которой находиться в двух шагах от магазина, либо просто не спится, либо делать нечего. Хорошей торговли в эти часы ожидать не стоит.
Вскоре подтянулась еще троица членов моей доблестной команды. Один за другим они старались незаметно прошмыгнуть в подсобку. Но куда им от меня было деваться — входная дверь под неусыпным надзором. Вид опоздавшие имели довольно-таки помятый, а когда я зашел за ними в раздевалку в воздухе витал удушливый запах перегара.
— Ну что, босяки, опаздываем? — Я демонстративно взглянул на часы. — Одиннадцатый час на дворе!
— Да мы это, — глядя в сторону мутными оловянными глазами, выдавил Мишка Потапов, — засиделись вчера… Ну и проспали…
— А я предупреждал, что этот ваш сабантуй добром не кончится! В первый раз, что ли, замужем? Знаете же, что с утра на работу, а туда же!
— Ну… мы же вышли, — блеял Мишка, пытаясь пригладить ладонями растрепанные волосы. — Кузьмин ваще, наверное, не придет… В хлам…
— Вот козлина! — выругался я. — А ты в зеркало-то смотрел? — накинулся я на Потапова. — Как с такими рожами работать будете?
— Нормально! Серый, к обеду отойдем! — выдохнул Мишка, обдав меня винными парами.
— У, зараза! — Я помахал рукой, разгоняя запах перегара. — Выхлоп жуткий! Небось, поправили с утра здоровье пивасиком?
— Поправили, — не стал отрицать очевидного Мишка. — Ща жвачкой зажуем — никто и не учует!
— Задолбало меня ваше разгильдяйство! Пора, наверное, по карману бить?
— Чего, директору доложишь? — исподлобья взглянул на меня Потапов.
— Надо бы, конечно! Но живите, пока я добрый! Только меня эта доброта и погубит! Раком-то меня загибать будут!
— Серж, ты человек! Человечище! — радостно заревел Мишка, видимо пивасик начал действовать.
— В зал, уроды! Пошевеливайтесь! — по-отечески прикрикнул я. Они хоть и раздолбаи, но все-таки нормальные пацаны.
— Серега! — в подсобку заглянул Санек Маменко. — Выйди, там к тебе корефуля пришел.
— Кого еще принесло? — задумчиво буркнул я, выползая в зал.
Возле прилавка ошивался низкорослый пожилой субъект, с багровой морщинистой физиономией любителя "Зеленого змия". Завидев мою персону, объект оживился, облизал потрескавшиеся оладьеподобные губы и, надувая пузыри из клейкой слюны, прошамкал: