Муж для серой птички - страница 28

— Спасибо, — забирая у него тарелку, сказала Мируша.

— Не реви. Наладится все.

— Знаю. Когда-нибудь все наладится. Рано или поздно. Если дождусь и раньше не помру.

— Мируша, ты меня пугаешь. Где моя знакомая ведьма, которой палец в рот не клади? Возвращайся. Без тебя скучно. И не надо в ворону превращаться. Оставайся собой, — доставая кружки и закидывая туда сухие яблоки, ответил он. Со стороны лавки раздался шорох. Он обернулся. Мируша выбралась из-под одеяла и, ступая босыми ногами по холодному полу, подошла к нему. Она шла немного согнувшись, морщась. Явно ей было больно. Рукой придерживая вырез рубашки, она остановилась почти вплотную к нему.

— Ну-ка нагнись. Ты высокий, а мне тянуться больно, — попросила она. Борис настороженно посмотрел на нее, но выполнил ее просьбу. Холодная ладонь легла на его лоб. — Жара нет, а такие слова говоришь. Может ты заболел или съел чего-то плохое?

— Мируша! — рявкнул он. Она улыбнулась и вернулась на свое место.

— Но правда странно от тебя такое слышать. Явно ведь заболел.

— Драниться будешь — уйду, — предупредил ее Борис.

— Так иди. Как я могу тебя держать? Ты вольная птица. Можешь летать, где угодно. Снегирь, с пятном на груди, — она тяжело вздохнула. Борису же показалось, что в комнате появилась Луиза.

— Не хандри. Мне не по себе становится.

Она не ответила. Молча хрустела сухарем, как мышь за печкой. Он разлил кипяток по кружкам и сел на скамейку рядом с лавкой. Мируша его словно не замечала. Задумалась о чем-то, а в глазах стояла грусть.

— Рука болит?

— Что?

— У тебя рука болит? — спросила его Мируша.

— Не сильно. Тебе чего сейчас моя рука сдалась?

— Ты молчишь. Терпеть будешь. Можешь проблемы не заметить.

— Уж поверь, что от заражения крови я бы уже помер, — хмыкнул Борис.

— А ты не помирай. Не надо это.

— Ты всегда такая странная?

— Я такая какая есть. Ты хмурый и серьезный, а я когда-то головой ударилась, поэтому рядом с тобой глупеть начинаю. И злить тебя, хотя не хочу, — ответила она. — Борис у нас есть где-нибудь койка? Ты ведь знаешь крепость.

— Все забито. Как отремонтируют башню, так места появятся.

— Значит надо просто подождать.

— А чего случилось?

— Так я к своему удивлению поняла, что у меня нет своего угла. Он раньше мне не был нужен. А сегодня подумалась, что у любого человека должно быть свое место, куда он может прийти и положить голову после рабочего дня. Где может оставить какие-то вещи. Не хранить их у Луизы и ждать, когда Весий выйдет оттуда. А иметь свое. Не на ящиках спать, а в кровати. Как думаешь? Тогда и страшно не будет. И не надо будет свет включать, чтоб не бояться. Я бы уехала, только ехать некуда. Отец меня назад не примет.

— Почему? — думая о своем, спросил Борис.

— Подбитая птица, что не может свить гнезда и завести птенцов не может быть его дочерью. Это просто так получилось. Он не знал, что потом женится второй раз и у него появятся крепкие сыновья. Тогда я была лишь поломанной птицей. А я больше так не хочу. Не хочу за спинами стоять. Летать хочу, не со стены, а на своих крыльях.

— Вот теперь мне нужно твой лоб проверить. Не жар ли у тебя?

— Жар. Я заболела. Простыла, пока в сугробе лежала. Поэтому и говорю, что думаю.

— Да ты всегда так делаешь.

Он все же коснулся ее лба. Горячий, как огонь. Она же сидела как ни в чем не бывало жевала мясо и смотрела на него доверчиво и спокойно.

— Эх, Мируша. Не можешь ты жить без приключений.

— Не могу. Только как ты понял?

— На тебя посмотрел и решил, что от тебя одни проблемы.

— Знаешь чего боюсь? Завтра разболеюсь и в горячку впаду. А когда проснусь, то второе крыло поломается.

— С чего бы?

— Но первое-то сломалось? Я в горячке лежала долго-долго. Потом открыла глаза, а крыло сломано и больше не восстановить. Ноги удалось починить. А плечо нет.

— Что с тобой случилось?

— Пожар был. Волнения. Отца не было дома. Он Луизу к тетке повез. За город. В тот день народ чего-то требовал от короля и не получил.

Да и все равно, что они требовали. Стали в дома ломиться. Наш дом в центре был.

Вот они в него и вломились. Слуги и охрана пыталась их остановить, но людей было слишком много. Злые. Они ругались и ломали все на своем пути, а еще смеялись. Я спряталась на чердаке. Они всех убили. Потом дом подожгли. Я думала, что он внизу прогорит, а до верха не дойдет. Но дошел. Тогда пришлось прыгать. Хорошо, что темно было. Днем бы испугалась и сгорела. Я упала и отключилась. А потом отец приехал. Нашел телегу и отправил меня к тетке. Они не думали, что я выживу. Никто об этом не думает, а я живу упрямо. Долго жар был. Казалось, что огонь меня съесть хочет. Если завтра не разболеешься, то найдем тебе угол. Только болеть прекращай, вороненок.