Муж для серой птички - страница 33

— От такой жизни это нормально. Ты правда расцвела. Раньше вся такая серая ходила. А сейчас красивой стала, — сказал он. Она отвернулась, скрывая смущение. Отмахнулась от него. Сделала вид, что это все неважно. — Зря считаешь иначе. У тебя такое лицо спокойное. Смотреть приятно. И оно живое.

— Может хватит мне комплименты отвешивать?

— Почему нет?

— Потому что ты женат.

— И чего? Это теперь мне мешает говорить женщинам, что они прекрасны? — Он хотел рассмеяться, но сил не хватило. Закрыл глаза. Слабость была такой сильной, что Весий почти не чувствовал тела. Противно было ощущать себя таким беспомощным. А Луиза так и не пришла. Рядом с ним была лишь Лера. Почему-то от этого было горько. Она ведь была его женой. Но видимо была бы рада стать вдовой. Надо было подняться на ноги и развестись с ней. Сколько можно продолжать играть в семью? Надеяться, что холодная красотка сделает шаг навстречу. Пора было признать, что эта пустая затея. Бывает так, что беда объединяет. Но не в этом случае. Луизе было все равно что с ним.

— Лера, — позвал Борис. Он старался говорить тихо, но получалось будто медведь рычит. — Посмотри, что с моей рукой.

— А что с ней? Чего беспокоит?

— Мне ее колдовством вылечили. Но ведь такого не бывает! — противореча сам себе, сказал он.

— Давай посмотрю, — согласилась Лера. — Но не думаю, что такое возможно.

— И я так думаю, только рука выглядит здоровой. И больше не болит.

— Может внушение? — предположила Лера. Весий открыл глаза. Происходящее его заинтересовало. Борис уже сидел без глины, которая заменяла гипс и шевелил рукой.

— Ты мне сама недавно меняла глину. И хочешь сказать, что все наладилось?

— Рука у тебя здорова. Кто тебе ее лечил? — спросила она, рассматривая его руку.

— Парень сейчас приехал в крепость. Сказал, что колдовать умеет. Лечить. Попросил у нас остаться. Мы договорились, что сегодня у нас переночует, а дальше посмотрим.

— Пригласи его сюда, — велел Весий. — С таким мы еще не сталкивались.

— Князь, я не хотел тебя будить.

— А я и не спал. Валяюсь тут ни жив ни мертв. Так в серединку и не понятку.

— Раз пытаешься шутить, значит не все так плохо, как кажется, — ответил Борис.

— Если бы, — поморщился Весий.

— А руку он тебе вылечил, — сказала Лера. — Я бы с этим человеком сама не отказалась познакомиться.

— Но такое разве бывает? — спросил Борис.

— Так сам же видишь, что бывает. На себе чудо испытал и не веришь, — сказала Лера.

— Если так, то он может нам принести вред. Мы не знаем с чем столкнулись. Надо выгнать этого колдуна за ворота.

— Борис, он тебе руку вылечил, добро сделал, а ты его выгонять собрался. Вот точно тебе не видать моего места. А то получишь власть, так всех на костер отправишь, — сказал Весий. — Настороженность — это хорошо, но не до абсурда.

— Мы не знаем с чем столкнулись…

— Поэтому мы не прячем голову в песок, а изучаем новое, — велел Весий.

— Как скажешь, — сказал Борис. — Пойду за этим колдуном.

— Думаешь мы правда столкнулись с тем, о чем думали в самом начале? — спросила Лера.

— Если так, то он может нам принести вред. Мы не знаем с чем столкнулись. Надо выгнать этого колдуна за ворота.

— Борис, он тебе руку вылечил, добро сделал, а ты его выгонять собрался. Вот точно тебе не видать моего места. А то получишь власть, так всех на костер отправишь, — сказал Весий. — Настороженность — это хорошо, но не до абсурда.

— Мы не знаем с чем столкнулись…

— Поэтому мы не прячем голову в песок, а изучаем новое, — велел Весий.

— Как скажешь, — сказал Борис. — Пойду за этим колдуном.

— Думаешь мы правда столкнулись с тем, о чем думали в самом начале? — спросила Лера.

— Не знаю. Но лично мне интересно. Пока в этом мире мы видели из чего-то непонятого — это уродов. А тут колдовство… Я бы посмотрел.

— Борис боится, что это принесет неприятности. Но ведь действительно, если этот колдун захочет нас с лица земли стереть?

— То ему это ничего не помешает сделать. У нас в крепости только один человек, который может подойти под определение колдуньи. Это Мируша, но вся ее сила в остром языке и наглости, приправленной добротой. Не знаешь как она? — вспомнив о Мируше, спросил Весий.