Муж для ведьмы - страница 21
– Это еще что?
На каждое дело кристалл заводился отдельно. На него записывался весь материал расследования. А тут тонких опалесцирующих пластинок было целых пять штук.
– Проштите, ваша милошть, шо зрением плохо, глаз шбиваетшя. А потом я не ражличаю, который.
– Как это вы не различаете, Бискар? Вы хоть понимаете, что сейчас сказали?
Тот вжал голову в плечи и быстро зыркнул на него. Неприятное ощущение холодком пробежало по плечам, однако злость уже разгоралась в нем, и Гийом просто негромко рыкнул на хитроподуманного старикашку:
– Сядьте рядом! Так, чтобы я вас видел.
И принялся просматривать информацию.
Неудивительно, что доклад был такой сбивчивый. Пять испорченных кристаллов, на которых только обрывки информации. Часть записанного вообще не читалась либо содержала взаимоисключающие сведения. Просмотрев все, Гийом отложил пластинки в сторону и сказал:
– Здесь пять вариантов. Какой из них вы собирались сдавать на хранение в архив верховной миссии?
Бискар стал канючить, что он старался, а кристаллы испортил исключительно по причине излишнего усердия, дрожания рук и плохого зрения. Гийом смотрел на него и понимал, что могло быть и так, а возможно, совсем иначе.
И как-то сам собой напрашивался вывод, что делалось это специально, чтобы скрыть истинное положение вещей. Очевидно, потом все записывалось по-новому и в архив верховной миссии уже направлялись кристаллы с подчищенными данными. С какой целью это делалось и что пытались скрыть? И как давно здесь это практикуют?
Долгим взглядом посмотрел на преподобного, а потом мотнул головой в сторону двери и сказал:
– Довольно, оставьте меня одного.
Тот мямлил еще какое-то время, но все же наконец убрался. А Гийом застыл, скрестив руки над столом и глядя перед собой. Потом стал просматривать диски заново.
Получалось, что спонтанный всплеск силы был. Он и сам это почувствовал. Но.
Когда происходит такой мощный выброс магии, это всегда оставляет последствия. Ураганы, выгоревшие территории, мор скота, деревни, полные ходячих мертвецов. Гийом Саварэ за время своей службы в инквизиции повидал многое.
Тут же никаких последствий. Не было разрушений, не пострадал никто.
Он просидел в лаборатории еще долго, пытаясь разгадать загадку, потом решил отложить все на утро.
***
Сегодня Инна опять подскочила чуть свет. Потому что ночью ей вообще снилось что-то несообразное, вспоминать было стыдно. А щеки горели до сих пор.
Умывалась и приводила себя в порядок с особой тщательностью. Быстро прогладила постиранные со вчерашнего дня фартучек и наколку. И еще долго разглядывала себя в мутноватое обшарпанное зеркальце, которым ее от щедрот своих снабдил Кристоф. Даже причесалась по-новому, переплела в волосы ленту.
Потом надела новое белье и платье, купленное вчера на рынке. Платье было из недорогой ткани и сшито просто. Но хорошо село ей по фигуре. А цвет морской волны замечательно оттенял глаза. Они у нее были серо-зеленые, а сейчас казались темнее и насыщеннее, даже как будто с отливом в синеву.
Смотрелось неплохо.
Булавку она закрепила на платье. У него изнутри под юбкой имелся специальный потайной карманчик. Очень удобно.
Оглядела себя еще раз, вышла из комнатки и стала спускаться по лестнице.
***
Вчера, когда черный дракон инквизитора приземлялся в порту Сквартона, Тибальд в первую очередь думал о том, чтобы поскорее унести оттуда ноги и не попасться на глаза Саварэ. Столичный хлыщ инквизитор о нем даже не помнил, однако именно из-за его вмешательства Тибальд лишился непыльной службы в миссии.
Он работал смотрителем при застенке. И так уж вышло, что подозреваемый в колдовстве узник бежал. Саварэ тогда возглавлял комиссию из центра, и по его распоряжению уволили всех, кто состоял в охране заключенных. В результате Тибальд лишился теплого места и неплохого левого дохода, который ему приносили узники застенка. И возненавидел столичного инквизитора всеми фибрами души.
Но злобу-то он затаил, а поквитаться не было никакой возможности. Как тут было не запить? Потом Тибальд пригрелся у кума Кристофа в таверне, и дела вроде бы шли на лад. Все это понемногу улеглось.