Муж и другие мелочи жизни - страница 11
– Погоди, хочешь сказать, что ты укатил на два года, а документы оставил просто в ящичке трюмо?
– А что я должен был с ними сделать?
– Не знаю… Наверное, отдать на хранение доверенным людям.
– Я решил, что дома за железной дверью с тремя замками документы будут в полном порядке.
Дверь, дверь… что-то такое крутилось в голове у девушки, связанное с этой самой дверью. Ах, да!
– Как ты сегодня попал в квартиру?
– Открыл дверь и вошел.
– Как открыл? Своими ключами?
– Да.
– Получается, что со времени твоего отъезда Рогачевы не удосужились поменять замки? – растерянно произнесла Саша. – Видимо, так и есть. Иначе твои ключи к ним бы не подошли.
– Удивительная догадливость. Вот что, мне нужны координаты этих Рогачевых. У тебя сохранились номера их телефонов?
– Вообще-то, лично с ними я дела почти не имела. Виделись, когда я приходила смотреть квартиру, а потом у нотариуса, когда договор купли-продажи подписывали, вот и все. Интересы своих клиентов представляла агент. Наверное, у нее должны были остаться номера.
– Позвони ей.
Сашке пришлось объяснить, что у нее есть лишь телефон своей собственной агентши.
– О господи! Ну позвони ей!
Так по цепочке они и добрались до самих Рогачевых. Те вопросу о замке очень удивились.
– Да, мы замки и не меняли.
– Почему?
– Продавщица квартиры показалась нам на редкость приличной женщиной.
Разговаривать взялась Наташа. И она же сказала:
– Что вы хотите узнать про квартиру? Я вам уже все рассказывала во время сделки. Мы приобрели квартиру у одной женщины. Это была первая продажа сразу же после приватизации. Агент нас заверила, что чище этой сделки придумать невозможно.
– А на кого была оформлена собственность?
– Я сейчас уже и не помню. Но я могу посмотреть в договоре.
– Пожалуйста.
Наташа пошелестела бумагами, а спустя некоторое время сказала:
– Сальникова Камилла.
Алексей тоже услышал эту фамилию, и лицо его перекосилось. В отличие от Саши, он явно знал, о ком идет речь.
А Наташа продолжала:
– Свидетельство о собственности было оформлено на имя Сальниковой. Она же была прописана в квартире. Кроме нее, там никого не значилось. Наша агент уверяла, что сделка по своей прозрачности просто кристально чиста. Мы купили квартиру и целых два года были в ней очень счастливы. А в чем дело? Почему вы интересуетесь прежней владелицей?
– Да так, есть причина.
– Серьезная?
– Уж немаленькая.
И Сашка покосилась на причину ростом под два метра. С Алексеем, который услышал фамилию Сальниковой, творилось явно что-то неладное. Сначала он равномерно и стремительно бледнел, потом позеленел всем своим телом, затем забегал по квартире, а закончилось все тем, что он припечатался лбом к дверному косяку и несколько раз долбанул по нему своей башкой.
– Мошенница! – взвыл он. – Проходимка! Стерва! Как мама моя все-таки умела чувствовать людей. Она меня предупреждала, чтобы я держался от Камиллы подальше. А я!
– Вы знаете эту Сальникову? Кто она?
– Жена!
– Чья жена?
– Моя бывшая жена.
Сашка покачала головой. Ох как оно вышло! А ведь бывших жен, как и бывших мужей, не бывает. Они могут на какое-то время исчезнуть из вашей жизни, но потом обязательно возвращаются.
– Мы с Камиллой уже два года как в разводе. Собственно говоря, по этой причине я и уехал из страны. Не хотел ее видеть. А хотел немного прийти в себя, осмыслить свою жизнь, понять, как мне жить дальше. И уехал. И не писал. И не звонил. И понятия не имел, что тут без моего ведома творится!
Понятно. Попросту говоря, сбежал, чтобы не сталкиваться нос к носу с бывшей женушкой, которая, судя по провернутой ею афере, еще та оторва.
– И вы уехали, оставив бывшую жену прописанной в квартире ваших родителей?
– Нет! Не была она здесь прописана! Никогда! Вот еще!
– А вы?
– А я был! Конечно, я был прописан. И родители мои.
– Но они скончались, и число прописанных граждан сократилось до вас одного. Так? И ваша жена никогда не была прописана в этой квартире? Почему?
– Мама Камиллу терпеть не могла.
– Невеста, наверное, была иногородняя? Мечтала о питерской прописке?
– Дело не в том, что Камилла приехала из какого-то Мухосранска, очень уважаемые люди приезжали и даже приходили пешком в наш город. Маму бы это не смутило. Мама была не таким человеком. Дело было в самой Камилле. Мама мне сразу же сказала, что девушка эта с большими претензиями, что в Питере она надолго не задержится и что мы еще хлебнем с ней горя. Мама наотрез отказалась принять Камиллу в качестве невестки. А я – дурак – не послушался.